Людоед
Шрифт:
— Да все тем же! — рассмеялся де ла Вега. — После Стожьена я направился в Кларн, оттуда через Ольс прибыл сюда, а вскоре отбуду в Свальгрольм. Клиенту интересны знания, заключенные в древних фолиантах. Я встречаюсь с книжниками и пытаюсь отыскать в их пыльных коллекциях нужные раритеты. Что-то покупаю, что-то вымениваю, но чаще просто оплачиваю работу переписчика.
Ответ южанина объяснял решительно все, и я даже не знал, радоваться мне этому или огорчаться. Решил поразмыслить об этом позже,
— Я не хочу, чтобы меня связывали с той мерзкой историей, — невесело улыбнулся южанин. — Человеческие жертвоприношения — это… просто за гранью добра и зла!
— Не могу с вами не согласиться.
— Быть может, пообедаем вместе? Я угощаю!
— Звучит заманчиво, — вздохнул я в ответ, — но бургграф счел нужным пригласить мою скромную персону на сегодняшний званый ужин.
— Тогда как-нибудь в следующий раз, — не стал настаивать на своем де ла Вега, в двух словах объяснил, где найти его в случае необходимости, и покинул мансарду, оставив меня наедине со своими нелегкими раздумьями.
Если Сильвио не лгал, то было решительно непонятно, что за игру вел брат Стеффен, зачем он прикончил косоглазого книжника и какую опасность могли представлять для него Хорхе и я сам. Действовал ловчий по собственной инициативе или работал на барона аус Баргена?
И самое главное — как мне поступить с обретенными знаниями? До таинственного клиента банкирского дома самому не добраться, так кому сообщить о нем: руководству Вселенской комиссии или Кабинету бдительности? Что предпринять, дабы не угодить впросак? И надо ли предпринимать по этому поводу хоть что-либо вовсе?
Глава 9
Вниз я спустился через полчаса, когда колокол на церкви Святой Гуниллы пробил три раза. К этому времени удалось привести мысли в некое подобие порядка, и сумбур в голове сложился во вполне логичное предположение, что де ла Вега в ходе своих розысков умудрился выйти на след — или даже раздобыть! — некое столь редкое сочинение, что брат Стеффен даже пошел на убийство, лишь бы только сбить расследование с его следа. Вероятно, ловчий сам выслеживал южанина, когда узнал о моем приезде в Сваами, и счел это обстоятельство угрозой своим интересам.
Оставалось непонятным, что за книга стала причиной стольких смертей. На ум сразу пришли древние пергаменты, подшитые к «Житию подвижника Доминика», но я решил от скоропалительных выводов пока что воздержаться. Еще потолкую на этот счет с де ла Вегой, попробую подобрать к нему ключик. А сейчас просто не до того.
Когда заглянул в каморку Микаэля, того рвало в ночной горшок. Марта посмотрела на меня с укором, но промолчала. Я в ответ на ее безмолвную претензию лишь развел руками.
Маэстро
— Знал бы ты, Филипп, какую гадость мне довелось сегодня пить! И заметь — пить ради тебя!
— Да неужели?
— Точно-точно, — подтвердил Микаэль, дотянулся до глиняного кувшина и надолго припал к нему. — Потолковал с одним из охранников маркиза Альминца. Поверь, иначе его было не разговорить.
— Удалось что-то разузнать насчет Сильвио? — заинтересовался я.
— Удалось-удалось, — в своей манере ответил маэстро Салазар и стиснул ладонями виски. — Еще бы вспомнить, что именно…
— Ты уж постарайся!
Микаэль страдальчески сморщился и пробормотал:
— Слово еще такое интересное…
Я не торопил помощника и молчал в ожидании продолжения. Маэстро вновь приложился к кувшину, а затем уткнулся в него лбом.
— Никогда-никогда! — прошипел он. — Ни за что, ни за что…
— Что ты там бормочешь?
— Никогда больше не буду пить эту гадость! — объявил Микаэль и резко поднялся на ноги. — А то слово — «официал»!
Я уставился на него в недоумении.
— Что — «официал»?
Маэстро Салазар развел руками.
— Понятия не имею. Сам понимаешь, нормального разговора у нас не получилось. Прежде чем появилась возможность задать нужные вопросы, мы изрядно набрались. Касательно твоего южанина прозвучало слово «официал», помню это со всей уверенностью.
Официалами именовались светские представители различных духовных орденов. За последнее время я свел знакомство лишь с одной такой персоной — мастером Волнером, который действовал от имени братства святого Луки.
Мог он замолвить за Сильвио словечко перед маркизом Альминцем? Пожалуй, что и мог. Только зачем ему это? Или всю эту кашу изначально и заварили иерархи братства святого Луки, пожелавшие заполучить утерянные записи своего небесного покровителя?
Я выругался и спросил:
— Ты интересовался распорядком дня Сильвио у своих людей?
— Не до того было, — вздохнул Микаэль. — Минуты сгорают, мчатся года, не успеваем ничего никогда…
Как видно, ведьмино зелье ему и в самом деле помогло.
— Надо просто меньше пить и больше работать, — не сдержалась Марта.
— Золотые слова! — не стал спорить с девчонкой маэстро Салазар. — Вот так и действуй!
Я шагнул в коридор и позвал помощника за собой.
— Идем! Надо кое-кого навестить. — После обратился к ведьме: — Марта, если появится Уве, пусть никуда не уходит. Он мне будет нужен.
Девчонка кивнула, и мы с Микаэлем вышли на крыльцо.
— Заглянем в лавку братства святого Луки, — сказал я, спускаясь на мостовую.