Людоеды
Шрифт:
— Всё равно!
— Не подчинение?!
— Ты что ль вожак? А я за тебя не голосовал! — рассмешил Варвар своим искренним заявлением даже такого балагура, как Зуб.
Что тут скажешь, а на это? Вот и у Михея не нашлось слов. Варвар сам предложил его заменить в лагере Вежновцом.
— Думаешь: справиться?
— А то — ещё бы! И вряд ли откажется, а упустит такой шанс! Выпадает-то раз в жизни!
Мих согласился, понимая: грех отказываться от такого воина в отряде, как Варвар. А там куда собрались — именно
— Стойте! Погодите! Вы ничего не забыли? — снова осадил Зуб соратников по оружию, когда они готовились покинуть боевым строем лагерь и прошествовать за врата через откидной помост.
— Блин, ну чё те ещё, а надо, Андрталец?
— Как — чё, Мих! А знамя? Нам без боевого стяга никак! Иначе не будут узнавать — враги!
— Да тя любой ирод в морду… запомнит! — буркнул Варвар.
— Не спорю, а надо шоб боялись — всех, кто ходит под нашим знаменем — практикантропов!
— Короче… — настоял Мих. — И желательно! А быстрее, Зуб, да по существу!
— Вот — и чё я придумал…
Он развернул кол, который по странному стечению обстоятельств оказался завёрнут в белую простыню и на нём оказалось изображено нечто, что сёстры обозвали одним коротким словом.
«РА…».
Спорить с амазонками бессмысленно, к тому же если принять во внимание форму и цвет смайлика в форме улыбки, то сходство идентично. Да чего-то не хватало — то и дорисовали…
— Дикар-р-ри… — уяснил Зуб: кто-то испортил его рисунок. — Одно слово — людоеды-ы-ы…
— А чё — так-то даже лучше… — заулыбался всегда хмурый и серьёзный Варвар при виде скрещенных костей за смайликом, чем-то теперь напоминающих фашистскую свастику гестапо, только там вместо смайлика у них красовался череп.
— А лично я бы ещё дорисовал на глаза солнцезащитные очки… — присовокупил Мих.
Развернув знамя, сворачивать, было не с руки. Зря, что ли старались чужаки, а местные аборигены также проявили свои познания в наскальной живописи.
— Как говориться: за неимением ничего лучшего и это нечто сойдёт…
— Думаешь, Мих?
— Уверен!
— А ты у этих спросил… — кивнул Зуб на амазонок.
Для них восходящее солнце над останками чьих-то костей было символично, означая победы жизни над смертью.
— Ну, слава Богу — угодили хоть раз в жизни им… — изменил своё отношение Зуб к совместному искусству практикантропов и питекантропов-неандертальцев.
Под боевым знаменем из лагеря в направлении очередной гиби вышло что-то около десятка практикантропов и дикарей, а с ними бронезавр, Вый-Лох и, разумеется, три амазонки. Сила по нынешним меркам дикого края людоедов немалая. К тому же у них было «горючее» — не больше пары-тройки бутылок, да и то в форме фляг из коры плодов — тех самых из которых и гналось чужаками плодово-выгодный «напиток».
И переход не занял
Сюрприз оказался неожиданным. Практикантропы столкнулись с целым кланом иродов, да сопротивления не встретили, хотя заприметили противника ещё издали. Амазонки уверяли: исчадий не стоит опасаться. И были правы — ироды напоминали высохшие мумии. Знать троглы славно попировали прошлой ночкой. И пожрали не только души исчадий, а и пленных дикарей при них.
Итого жертв оказалось больше сотни, поскольку мерзости не гнушались ничем, даже тварями и цепными псами исчадий.
Картина из цикла апокалипсиса, а сродни вампирских баек из склепа. Вот туда — к логову — и подались практикантропы.
«Стойте!.. Остановитесь!.. Замрите!..» — предупредили разом их три сестры-амазонки, обращаясь с мысленными посылами наперебой.
Из лаза у земли эхом, леденящим душу, вылетели отголоски порождений тьмы. Силой порождения данного логова обладали немереной — нечета той, которой в лагере у чужаков иные троглы в гиби.
— Да чё их бояться!? — заявил Зуб, сунув в руки Варвара знамя. — Подержи, пока я отлучусь — буквально на минутку…
И собственноручно вытащил у него заначку. Свою-то почти ополовинил.
— Я это… быстро! Угу… — засмеялся Зуб. — Только туда и обратно!
Двинул прямиком к логову.
— Твою… блин… — кинулся за ним вдогонку Мих.
— Спакуха, дружище! Я знаю, на что иду! И это… чё хотел сказать… Только не подумай, будто на прощанье! Ещё увидимся — и в этой жизни!.. Приготовьтесь к встрече троглов! Старайся попасть им в их фонари!..
— Куда?!
— В глаза или что там у них заменяет их — бельмо… тогда они становятся уязвимыми и беспомощными, аки слепые котята… — напомнил Зуб, как подбил влёт того, кого гоняли они на пару с Михом по лагерю среди бараков.
— Как знаешь… — осознал Мих: свои мозги в чужую голову не вставишь. А каждый имел право решать за себя: как ему жить дальше, тем паче поступать. — И если что… я этого не переживу!
— Да не переживай ты, Мих… Хи-хи… — язвительно засмеялся Зубченко. — Всё будет… как надо… типа ляп… или как там говорят?
— Да топай уже — тип-топ! А одно слово — тяп-ляп!..
Видя, что толку от его потуг по уговариванию друга не будет, Мих призвал на выручку Астру с сёстрами. Те пообещали ему помочь всем, чем смогут чужаку-чудаку.
— Ку-ку… — выдал Зуб, подойдя к логову троглодитов. И ещё раз, хлебнув для смелости, подавился. Спирт угодил брызгами на факел, и… во тьму устремилась огненная вспышка, рассеявшая было сгустившуюся тьму. — Я это… зайду без стука! А так настучу — мало никому не покажется!