Людолов. Мужи Великого князя

Мамонтов Павел Александрович

Зояр и Быструн, только-только успокоившие коней, тут же были атакованы людоловом, действующим со стремительной грацией рыси. С невероятной сноровкой, походя, Нелюдь выдернул из чехла у седла громадную датскую секиру.

Зояр развернул и пришпорил коня, что правильно, поскольку у него в руках был лишь лук, а вот Быструн поднял щит, достав с пояса топорик. Зря он так поступил – людолов оттолкнувшись от возка, рубанул вкруговую, так что воздух завыл, вложив вес тела в удар по щиту. Тяжелое лезвие как лозу, прорубило щит и, не останавливаясь, ударило в голову. На Быструне был шлем, и секира не просекла лоб, а лишь оставила

вмятину – хрустнули позвонки, и оглушенный вылетел из седла.

Людолов мягко упал на землю, обернулся. К нему спешили пятеро всадников: трое ошую* 12 , двое одесную. Справа к нему рвался Борча с одним наездником, как раз мимо Беса. Людолов коротко переливисто свистнул, по-особому, как мог только он. И жеребец словно взбесился, причём всеми четырьмя копытами: сначала мощно лягнул назад, от чего лошадка переднего всадника кувыркнулась вперёд, а сам охранник перелет через ее голову – хряскнули кости и человек остался лежать там, где упал. А Бес моментально встал на дыбы, замолотил передними ногами в воздухе. Борча тоже махнул саблей пару раз, пытаясь отбиться от осатаневшей скотины, но получил удар копытом в грудь и свалился с коня.

12

Ошую – т.е. слева; одесную – т.е. справа.

Против Людолова остались трое всадников и один пешец. Последний принялся скакать горным козлом, с возка на возок, стараясь быть дальше от охотника. От стрелы в лицо Лют закрылся плоскостью топора. От стрел со спины, из лука уехавшего Зояра, его защищала лошадь Быструна. А вот всадники впереди не спешили атаковать. Видимо сообразили, что на тесной дороге, без разбега у них не будет преимущества перед здоровяком и его здоровенной секирой.

Лучник, привстав в стременах, метал одну за другой, стрелы. Оставшиеся всадники стали разворачивать коней. Пешец тоже застопорился, оглянулся на своих уезжающих друзей, и тут же получил метательный нож в глотку. Не глядя более на него, охотник бросился в погоню за всадниками.

На бегу он увернулся от одной метко пущенной стрелы, вторая прошла по касательной и застреляла в кольчужном рукаве, затем Людолов ловко принял в сторону от лягнувших в него копыт. На лошадку он не обиделся, животное есть животное, а он и впрямь ведь страшный. А вот её наездника он рубанул по ахиллу. Его вопль уже был в спину, Лют ринулся дальше. Поднырнул под укол копья, перехватил его, потянул на себя, и воткнул засапожник в пах её хозяина. После чего от души хлопнул по крупу лошади, та взяла в галоп и почти сразу столкнулась с лошадью лучника.

Робкая тень, за которой он наблюдал краем глаза, оказалась рядом. Он, не глядя махнул своим страшным топором, и воин на возке лишился обоих ног ниже колен. Лучник меж тем бросил затею, попасть в Нелюдя из лука, развернул и пришпорил коня – прочь от этого дурного места! Тогда княжий охотник подобрал копьё, которым его хотели попотчевать, длинное и тяжелое, явно для всадника и неудобное для метания, но уж что было. Запрыгнув на возок, на котором всё ещё вопил воин, молотя обрубками по грузу и заливая чехол кровью, княжий слуга примерился и, с хеканьем, метнул копьё. Оно попало точно во всадника. Могло и не убить, поскольку у того на спине висел щит, но засело в нём крепко.

Лют выдохнул сквозь зубы, тут же услышал треск рядом. Отпрыгнул, даже не видя опасность. Оказалось, что из залитого кровью чехла, натянутого над грузом, торчало копьё.

Людолов спрыгнул на тракт. Борча. Стоит, улыбается, поигрывая его же саблей. Молодец, хитро подсунул копьё внутрь кузова, сам за бортом прятался – могло б и выгореть. И не стоять бы сейчас княжьему слуге, а корчится, путаясь в своих кишках, крови и дерьме из пропоротого брюха.

– Бежать не будешь? – спросил Людолов.

– Сам беги, нелюдь поганая, – Борча прыгнул на него, ударил с двух рук.

Людолов принял взмах на обух секиры, оттолкнул клинок, одновременно уходя вбок и за спину врагу.

Борча всё понял правильно, рванул вперёд и резко развернулся, махнув саблей понизу. Он мог ранить охотника, если бы тот сунулся за ним в след, но Людолов не купился.

– Прекрасная сабля! Знаешь ты толк в оружии, – прохрипел, скалясь Борча. – Я ее оставлю себе, когда она перерубит тебе глотку.

– Она не любит менять хозяина, – любезно улыбнулся в ответ людолов, и немедленно атаковал. Он слышал дробный рокоток в дали. Такой звук от множества копыт, когда всадники несутся во-весь опор. И так как звук был с той дороги, которую он прошел сегодня – вряд ли это были друзья.

Пользуясь преимуществом длины рук, своей мощи и тяжести оружия, людолов обрушил на врага и его щит град тяжких ударов. Борча отбивался, отступая, ловко подставляя щит так, чтобы принимать удары не силой, а вскользь. Нелюдь теснил без малейших шансов на контратаку, без устали махая тяжеленой секирой на практике доказывая, что «двужильные» – существуют. Безнадежно отступая и уступая, Борча оказался на открытом месте, за телегами. Щит затрещал, рука, не смотря на ухищрения, стала плохо слушаться и наливалась тупой болью одеревенения. Борча попытался прыжком разорвать дистанцию, чтобы сбросить с руки остатки щита и метнуть нож. Это почти удалось – щит таки слетел обломками, но вот метнуть нож с левой руки не вышло – ее обожгло тупой болью, а бросок вышел курам на смех. Поймав насмешливый взгляд Люта, мужчина скрипнул зубами, и воины закружили друг напротив друга, словно скованные невидимыми цепями.

– Как нас раскусил? – переводя дыхание, но, не переставая улыбаться, спросил Борча.

– Загар на шее. Прошлый доспех у тебя был с более высоким воротом, – ответил Людолов, ровным голосом – он, казалось, нисколько не запыхался.

– Да и у твоих друзей – тоже. Говорил, что едете от Бродов и не спешили, а лошадки заморенные. Одна свежая в упряжи. Должно быть, зарубили одну лошаденку, когда купцов резали? Пришлось свою впрягать.

– Торгаши сами бузить начали. Сидели бы тихо – остались бы целые.

– Врешь! Таких видоков – никто в живых не оставляет! Да и что б было, если б я с ними заговорил сразу?

– Сказали б то, что велено! Да и кто со смердом лясы точить будет? Им велят – они – делают. Но в одном ты прав – один хер всех бы порешили. Судьба у них така.

Людолов понимающе кивнул.

– Своих в плохую бронь облачил. Неужели на самом деле надеялись меня обдурить?

– Так почти вышло же?

– Почти. Вот ты и сейчас время тянешь. Думаешь, подмога придёт, хоть за пособников твоих порубленных отомстит? Может даже тебя спасёт. Думаешь, я не слышу грохот копыт по тракту?