Людозвери
Шрифт:
Через пол часа, на первом автобусе, он приехал к дому, где жила мать Богдана. Перед подъездом ковырялась на клумбе пожилая женщина.
— Виолетта Михайловна здесь живет? — спросил он бабульку,
— Виолка? — переспросила спросила она тут же, — Совершенно верно, соседка она моя? А ты что хахаль ее новый? — женщина уселась на лавочку, продолжая рассуждать, — Ну девка…, -осуждающе сказала она, — Еще сынка своего не похоронила….
Олег, понимая, что много информации может получить от словоохотливой старухи, присел
— От бывшего хахаля своего она скрывала ребятеночка своего хворого, — сокрушенно продолжала она, — Он как узнал, — здесь соседка умолчала, благодаря кому узнал Федор о ребенке, — Побледнел весь и затрясся, а вскоре выбежал, будто кто-то гнался за ним, из подъезда….. да, очень расстроился он,
Олег открыл было рот, чтобы задать словоохотливой соседке очередной вопрос, но баба Рая, так звали пожилую, женщину, оборвала его,
— Да ты слухай и не перебивай! — она оживленно поелозила на лавочке и продолжила,
— Уже темно было, а я все на лавочке сидела, дышала свежим воздухом, как врачи велели, гляжу, из подъезда Виолка выходит, из-за желтого платья я ее сразу и узнала, — баба Рая замолчала, что-то вспоминая, — Да, с сумкой через плечо она была, и так вдоль заборчика пошла туда, — бабулька показала рукой направление,
— Куда туда? — переспросил Олег.
— Так на остановку, еще маршрутки ходили, и поехала, обратно в интернат,
— Вы что-то путаете, — все же перебил ее помощник следователя, — Милошенко была у сына где-то в обед,
— Ничего я не путаю, — обиделась старушка, — И в обед была, и поздно вечером поехала, в той стороне больше ничего нет, только поле, лесок небольшой и детская эта обитель для дурачков! Да расспроси ты у маршрутчиков, они подтвердят!
— А обратно, когда она вернулась?
— Вот этого я, милок, не знаю, холодно уже стало и я домой пошла, у меня бронхи слабые, врачи не велят мне, когда холодно дышать, вот так-то, — закончила свою тираду баба Рая.
Олег попрощался со словоохотливой бабулькой, и решив не навещать Виолетту дома, а дождаться ее в интернате, направился обратно в коррекционную школу, обдумывая сложившуюся ситуацию.
К девяти часам в интернат пришла Виолетта, после недавней поездки в Туапсе, ее трудно было узнать, яркая и всегда эффектная блондинка выглядела так, будто за короткое время постарела лет на десять.
— Вы не заболели? — спросил ее Олег, удивляясь такой мощной метаморфозе во внешности миловидной девушки,
Виола устало глядела на стажера огромными синими, но какими-то потухшими глазами.
— Виолетта Михайловна, — начал свой опрос стажер, — Вспомните, когда вы в последний день виделись с сыном?
— Это было накануне, — заговорила она будто треснутым голосом, — Накануне его смерти, — женщина замолчала, собираясь с мыслями.
— Я тогда недавно вернулась из Туапсе, от своего жениха…., бывшего жениха, — добавила она,
— Значит накануне? А было это во сколько? — уточнил Олег
— В обед, — глухо ответила она.
— А что было на вас надето в тот день? — спросил помощник следователя,
— Желтый сарафан, — Виолетта слабо, немного кривовато улыбнулась, вспоминая, состояние счастья, в котором пребывала в те дни,
— Вы сказали «бывшего жениха» почему бывшего? — уцепился Олег за вскользь сказанную фразу,
— Не подошла я семейству, да и самому жениху, из-за Богдаши, — устало сказала Виола,
— Не захотел обременять себя больным ребенком?
— Не захотел…, - негромко подтвердила Виолетта,
— Так, — Олег замолчал, думая, как бы поделикатнее высказать свою мысль, — Причина устранена…, извините, — он замолчал на мгновение, — Ребенка инвалида ведь больше нет,
— А это им без разницы, — как-то резко оживилась женщина, — Его мамаша с папашей боятся, что я еще одного неполноценного рожу, теперь только от их сыночка, и Федора настроили против меня, — она снова внешне обмякла, сжавшись в комок.
— Значит, ребенок мешал вам создать семью? — как бы в невзначай спросил Олег,
— Мешал, — отрешенно подтвердила женщина,
— И вы решили устранить эту причину?
Женщина сидела не двигаясь, будто не слыша слов стажера.
— Вы вернулись в интернат поздно вечером, после неприятного разговора со своим женихом, — жестко сказал Олег.
Виолетта взглянула, полными слез огромными глазами на него,
— Отрицать бесполезно, вас, выходящей из подъезда, видела соседка, а водитель маршрутного автобуса в любой момент подтвердит, что вы вышли на конечной остановке и пошли к интернату, — продолжал сыпать доказательства помощник следователя.
— Потом вы дождались, пока все улягутся, включая бессменно дежурившую охранницу, и прошли через калитку, кнопка пульта не работала, вы это успели заметить в свой прежний приход, и направились к задней двери со стороны парка, ведущей в коридор со спальнями.
— Хлебом заранее запаслись, а это значит, что все продумали, намерения, значит, имели преступные! — закончил свою речь стажер.
— Я хлеб купила на ужин, он у меня в сумке лежал, его не вытащила, — просто, как об обыденном сказала женщина,
— Ну, допустим, — Олег был удивлен, что Виола так спокойно согласилась с ним.
— Я хотела увидеть своего ребенка, разве это преступление?
— Ага, соскучилась сильно, — не удержавшись съязвил Олег,
— У меня никого кроме него нет, а теперь и его нет, — почти прокричала она,
— Я просто достала этот хлеб, он поел немного!
— И этим убили его, потому что больной ребенок мешал вам личную жизнь строить! — громко ответил ей стажер,
— Да что вы знаете о моей жизни, — уже кричала она.