Люмен. Город туманов
Шрифт:
— Кейтлин! — прошелестел мужчина. Некоторое время он молчал, смотря на неё во все глаза. Затем он несмело улыбнулся, отчего его морщинистое лицо сморщилось ещё сильнее. — Как же ты похожа на свою мать! Идём, дитя! — Казалось, он, наконец, смог взять себя в руки.
Кивнув, он вернулся в комнату, и Лин молча последовала за ним. Внутри было темно и уныло, словно в келье. Серые стены, каменный пол, стол около большого арочного окна, а вдоль стен растянулись деревянные стеллажи с книгами. Ими была заставлена почти вся комната, за исключением места, занятого под стол.
—
— Я уже говорила, что не Кейтлин. Вы ошиблись, — попыталась возразить Лин, но старик словно не слышал её или не хотел слушать, завозившись на своём месте.
— Вскоре мы со всем разберёмся, дитя! И если ты не та, кого мы искали, то ты сможешь спокойно покинуть особняк, не волнуйся! — успокоил её старик.
Его светло-серые глаза, выглядывающие из-под кустистых бровей, со временем поблекли, и теперь казались бесцветными. Некогда пшеничные волосы посеребрила седина. Он был худощавым, и не слишком высоким, может всего на ладонь выше самой Лин. На его шее, на длинном кожаном шнурке, висел серебряный медальон в виде какого-то перекрученного символа.
«Да здесь символы и знаки на каждом шагу!» — удивлённо подумала Лин.
— Разреши представиться, я Леннард Дeрби — Глава ордена Святого Уриила, — его сухой голос разнёсся по всей комнате, отразившись от каменных стен. — Мы так долго искали тебя, Кейтлин!
— Но я не Кейтлин. Меня зовут Лин Этвуд, сэр! Вы ошиблись! Я уже всё это объясняла … Сэмюэлю, — проговорила Лин. Позади неё раздалось надменное покашливание. Лин обернулась, но скрестивший ноги Сэмюэль, усиленно делал вид, будто не замечает их: казалось, он был слишком занят, разглядывая свои ногти.
— А ты уверена, что это твоё настоящее имя? — мягко уточнил Леннард Дерби. Он смотрел на неё так проникновенно, что неожиданно в душе Лин зародились сомнения. По пути сюда она была абсолютно уверена, что Сэмюэль ошибается, но сейчас, глядя в умудрённые жизнью глаза этого пожилого джентльмена…
— Да, — тихо ответила Лин, но её дрожащий голос даже ей самой показался неубедительным и жалким.
Дерби по-доброму улыбнулся, отчего морщины около его рта сделались ещё глубже и заметнее. Он проворно встал со своего места и поспешил к одному из стеллажей.
— Ты и сама не знаешь ответ на этот вопрос, Кейтлин. Да, я понимаю твою обеспокоенность. Ты нам не вполне доверяешь. Мы кажемся тебе чужими и странными незнакомцами, — монотонно бормотал старик, перебирая корешки книг, одну за другой. — Но мы тебе не враги, Кейтлин, мы всего лишь хотим помочь, натолкнуть тебя на правильный путь. Ага! — видимо, он нашёл, то что искал, и, сняв со стеллажа увесистый
Леннард Дерби стал перелистывать сухие ломкие страницы, что-то неразборчиво нашептывая себе под нос.
— Да, вот здесь! — воскликнул он, поворачивая книгу к Лин.
На той странице, что он открыл, был изображён чёрно-белый портрет. С него на Лин смотрела красивая улыбчивая девушка. Миндалевидные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, ласково смотрели вперёд. Тёмные волосы девушки были уложенные в замысловатую причёску. Элегантное платье безупречно сидело на её статной фигуре. Но больше всего Лин удивило поразительное сходство между ней и красавицей с портрета. Растерявшись, она застыла на мгновение. Её словно ударили этой книгой по голове. Как такое возможно? Кто она? Лин открыла и тут же закрыла рот, не решаясь озвучить вслух вертевшийся на кончике языка вопрос.
— Это твоя мать Маделин Рейнар, урождённая Вaллес. Вы с ней поразительно похожи! Ты не находишь? — будто прочитав её невысказанные мысли, ответил старик. Он рассмеялся каким-то почти детским голосом. Но Лин не разделяла его веселья. Она всё ещё не могла отвести глаз от девушки на портрете. Красавице было едва ли больше, чем сейчас самой Лин. Неужели, это правда её мать? Она ведь никогда её не видела и ничего о ней не знала. Она всегда думала, что её родила какая-нибудь молоденькая незамужняя горничная, и, дабы не обременять себя обязательствами, оставила ребёнка на пороге заведения мадам Жезель. Правда однажды мадам Жезель вскользь упомянула, что совсем крохой в бордель её принёс один мужчина сомнительной наружности. Он, разумеется, не стал вдаваться в подробности, расписывая, откуда она появилась, а сообщил лишь имя. Лин Этвуд. Больше она о себе ничего не знала. Но, как оказывается, что и эти сведения были ошибочными. Лин тяжело сглотнула, всё ещё растерянно смотря на портрет.
— О! Я понимаю, тебе должно тяжело всё это узнать спустя столько лет, — старик подался вперёд через стол. — Как давно тебе исполнилось восемнадцать, дитя?
— Неделю назад, — просипела Лин, всё ещё никак не придя в себя. Голос был натянутым, словно не принадлежал ей. Взгляд так и возвращался к портрету… матери.
— Восемнадцать, — зачем-то повторил Дерби. — Что ж, может ещё не поздно, и у нас, возможно, будет шанс, — пробормотал он снова себе под нос, а Лин нахмурилась.
— Не поздно для чего? — переспросила она, уставившись на него.
— Всему обучить тебя, дитя, — простодушно ответил Дерби. — Твой дар уже проснулся? Ты замечала за собой что-то необычное, Кейтлин? — спросил он, сложив сморщенные руки на массивной столешнице. Его бесцветные глаза, не мигая, смотрели на неё.
— Нет… Нет, — тихо ответила Лин, в испуге смотря в ответ. О чём он говорит? Какие ещё странности?
— Ты в этом уверена? — он снова подался вперёд, заставляя Лин поёжиться от его цепкого взгляда. — Странно, может ещё слишком рано? Сэмюэль, ты говорил, что хронометр указал на неё?