Люси Салливан выходит замуж
Шрифт:
— Ты за все лето ни разу мне не позвонил, — напомнила я ему.
— Ты тоже мне не звонила.
— Да разве я могла? Не помнишь — ты же встречался с одной нашей общей знакомой, и если бы она узнала о моем звонке, то убила бы меня.
— Но и ты была не одна все это время.
— Ха! Уж Гаса-то можно было не бояться.
— Я бы так не сказал.
— Вообще-то да, — признала я и чуть не заплакала, вспомнив Гаса. — Он, конечно, не очень высокий, но сумел бы постоять за себя.
— Я не это имел в виду, — ухмыльнулся Дэниел. —
Я пришла в ярость. Дэниел называет Гаса занудой! Это было настолько абсурдно, что я даже не стала возражать. Но Дэниел и сам понял, что неправ:
— Извини, Люси, мне не следовало так говорить. Он отличный парень.
— Ты действительно так считаешь?
— Нет. Я говорю это из страха, что ты бросишь трубку и откажешься встречаться со мной.
— У тебя есть все основания этого бояться, — заявила я. — Потому что у меня нет ни малейшего желания встречаться с тобой.
— Прошу тебя, Люси, — заныл он.
— Зачем? Ты так жалок — едва остался без женщины, как тут же твое эго забеспокоилось, и вот ты уже названиваешь старой доброй Люси…
— Если бы мне нужно было побаловать свое эго, — мрачно заметил Дэниел, — то к тебе я обратился бы в последнюю очередь.
— Так зачем ты звонишь мне?
— Потому что я скучаю по тебе.
Я не сразу смогла придумать что-нибудь оскорбительное в ответ, и Дэниел воспользовался паузой.
— У меня все в порядке, — заверил он. — Я не чувствую себя одиноким. Мне не нужна компания женщины. Мое эго не нуждается в подзарядке. Я просто хочу увидеть тебя. Никого другого, только тебя.
Дэниел сказал это с такой искренностью, что я почти поверила ему.
— Ты мастер красиво говорить, — засмеялась я наконец. — Наверное, ты думаешь, что можешь очаровать любую девушку, да? — Моя язвительность была показной, на самом деле мне было приятно. Но я не собиралась признаваться в этом Дэниелу, по крайней мере пока. — Эти твои гладкие льстивые уговоры на меня не действуют, помнишь?
— Помню, — согласился Дэниел. — И я знаю, что если мы встретимся, ты будешь вести себя отвратительно по отношению ко мне.
— Да.
— Ты будешь называть меня бабником и… и…
— Слизняком? — поспешила я на помощь.
— И слизняком. И волокитой, наверное.
— Обязательно. Ты даже представить себе не можешь, как я буду тебя называть.
— Я готов.
— Ты болен, Дэниел Уотсон.
— Но ты согласна встретиться?
— Хм… мне и здесь хорошо.
— А что ты делаешь?
— Лежу…
— Можно полежать и у меня.
— Ем шоколад…
— Я куплю тебе столько шоколада, сколько захочешь.
— И я читаю замечательную книгу, а ты захочешь разговаривать со мной…
— Нет, обещаю молчать.
— И я не накрашена и выгляжу ужасно.
— Ну и что?
Мой вопрос о том, как я
— Я заеду за тобой на машине, — тут же предложил Дэниел.
В ответ я невесело рассмеялась.
— Что в этом смешного? — не понял Дэниел.
— Дэниел, — сказала я, — будь реалистом. Как ты думаешь, что почувствует Карен, увидев под окном твою машину?
— Ах да, я и забыл, — пробормотал он пристыженно. — С моей стороны это было бы не очень красиво.
— Да я не о том, что красиво и что некрасиво, — поправила его я. — Я о том, что, когда она поймет, что ты приехал ко мне, а не к ней, она убьет тебя. И меня, — добавила я тихо, и холодная рука страха сжала мое сердце.
— Так давай придумаем что-нибудь, — взмолился Дэниел.
Я не видела выхода из положения и ждала только, когда и он признает это.
— Знаю! — воскликнул он. — Я буду ждать тебя у светофора. Там она меня не заметит.
— Дэниел! — возмутилась я. — Как ты можешь такое… А, ладно.
Собиралась я со смешанным чувством страха и возбуждения.
Карен не запрещала мне видеться с Дэниелом. То есть не запрещала явным образом. Но она ожидала, что я буду ненавидеть Дэниела за то, как он поступил с ней. Женская солидарность требовала, чтобы все подружки обиженной девушки порвали всякие отношения с обидчиком. В нашей квартире этот принцип всегда соблюдался: молодой человек, бросивший одну из нас, лишался общества всех трех.
Однако, поговорив с Дэниелом, я осознала, что тоже скучала по нему. Теперь, когда мы снова стали друзьями, я могла признать это.
С ним мне было легко и весело, а легкость и веселость были слишком редкими гостями в моей жизни, чтобы закрывать перед ними дверь.
С другой стороны, мне надоело, что Карен, Шарлотта и я ходим по квартире с мученическим видом и практически ничего не едим — так, откусим печенье, отложим его в сторону и забудем о нем на несколько часов.
И я уже больше не могла смотреть кровавые фильмы, к которым пристрастилась Карен. А в те редкие моменты, когда экран не был заполнен кровью и мстительными женщинами, Шарлотта ставила «Звуки музыки» (а мы-то надеялись, что она пережила это свое увлечение!).
Я устала жить в доме скорби, я мечтала надеть красное платье и как следует повеселиться.
Но не хочу быть несправедливой к своим соседкам: мне просто повезло, что мой бойфренд бросил меня раньше, чем расстались со своими партнерами Карен и Шарлотта, и значит, у меня было на неделю-две больше времени, чтобы пережить это горе, чем у них.
Как быстро мы забываем.
Хотя всего десять дней назад я сидела на диване с пультом дистанционного управления в руках и смотрела в сотый раз тот эпизод из «Терминатора», где он говорит: «Я путешествовал во времени ради встречи с тобой». Потом я перематывала кассету назад и смотрела его снова. Потом перематывала и смотрела снова. Потом перематывала…