Люси в небесах
Шрифт:
Элиза точно отвечает нашим с Хлоей представлениям: надменная, стервозная и высокомерная. Ее муж Джан так же похотлив, как и всегда. Он не распускает руки только тогда, когда рядом его жена. А так бывает не слишком часто, и потому для нас ситуация проигрышная. Но вечером Элиза будет. Если намечаются папарацци, она всегда тут как тут.
Даже Келли придет, и она вне себя от волнения. Сначала Мэнди не хотела, чтобы ее компанию представляла некая особа с фиолетовыми вихрами и пирсингом в носу, но мне удалось уговорить начальницу. Я отдала Келли пригласительный Джеймса, потому что сегодня вечером он
Работу мы заканчиваем рано, чтобы осталось время подготовиться. Мне надо быть на месте в пять, чтобы контролировать список гостей. Мы обзвонили все фотоагентства, и поэтому на открытие бара явится пул фотографов, а еще развернули белый ковер, по которому продефилируют звезды. Слава богу, нет дождя, иначе наша «белая дорожка» в считанные минуты стала бы серой. Мы с Хлоей смогли убедить Джана сделать водку сауэр alla maracuja коктейлем вечера. До девяти часов придется вести себя весьма благовоспитанно, а уж после можно будет и расслабиться.
***
Если не считать Джеммы, которую в полночь вывернуло в туалете, и того, что нам с Хлоей пришлось звонить парню нашей перебравшей коллеги и просить его приехать и забрать ее, вечеринка проходит без сучка без задоринки. Являются три четверти приглашенных знаменитостей, а это неплохой показатель успеха. Бекхэмы не удостаивают нас своим присутствием — вероятно, потому что Джан в последнее время критиковал Дэвида, говоря, что он известен больше своими прическами, чем достижениями на футбольном поле. Он просто завидует, ведь Бекс больше зарабатывает. И выглядит лучше.
Я на седьмом небе, пока на следующее утро не просыпаюсь с ужасного похмелья. Хотела упаковать чемодан в четверг вечером — правда, собиралась, но в последний момент подумала, что утром времени будет достаточно. Осторожно выползаю из кровати и глотаю таблетку ибупрофена, чтобы унять страшную головную боль.
После трехчасовой задержки самолет, наконец, взлетает, и к тому моменту, как я добираюсь до Малаги, уже переваливает за девять часов с учетом разницы во времени. Джеймс пишет, что они уже на главной улице в пяти минутах ходьбы от виллы. Держу пари, что пока я туда доплетусь, они напьются, и я буду чувствовать себя совершенно не в своей тарелке. Выпивка — последнее, что мне сейчас нужно. Подмывает добраться до виллы и лечь спать. Отправляю Джеймсу сообщение с просьбой встретить меня там через полчаса — по словам таксиста, дорога займет именно столько.
Приехав, я вижу, что Джеймса нет, поэтому присаживаюсь на ступеньки у ворот и жду. Через пять минут опять пишу ему сообщение.
— Прости, прости, — кричит он, мчась ко мне по дорожке. Хватает меня за руку и ведет к вилле, потом в нашу спальню. Гостиная завалена пустыми пивными банками и окурками.
— Отрывались вчера вечером?
— Ага, — усмехается он. — Не то слово.
Стены в нашей комнате полностью белые, плетеная мебель того же цвета. А еще двуспальная кровать.
— Хочешь переодеться? — спрашивает он.
Шумно выдохнув, я плюхаюсь на матрас.
—
— Пойдем, Люси, — зазывает Джеймс. — На улице веселье. Все настроены тусоваться. Пошли, выпьем немного!
— Я бы отдала, что угодно, чтобы обнять тебя и хоть немного времени провести вдвоем… — Беру его за руку.
— Нет, так не пойдет. — С добродушной улыбкой Джеймс стягивает меня с постели. — Давай же, детка. Ты и так постоянно меня видишь. Остальные подумают, что мы какие-то отщепенцы.
— Мне пофиг, — отвечаю я, но потом сознаю, что это звучит грубовато: все-таки коллеги Джеймса обеспечили нам этот бесплатный отпуск. Со вздохом говорю: — Ладно, но сначала мне нужно принять душ.
Джеймс закатывает глаза и откидывается на кровать, отирая пот с бровей. На улице жара, и он вспотел — наверное, потому что бежал, чтобы меня встретить.
Через пять минут вхожу в спальню и извлекаю из сумки красное с белым летнее платье, купленное на «Вэрхаусе».
— Э-э… — глядя на него, начинает Джеймс.
— Что?
— У тебя нет ничего более … сексуального? — нерешительно спрашивает он. — Просто все остальные девчонки так расфуфырены, что в этом ты будешь там немного не в тему.
— О, проклятье! — Опускаюсь на кровать. — Я мало что с собой взяла.
Вытряхиваю на одеяло содержимое сумки, и Джеймс выбирает черный топ с кружевной каймой.
— Вот это в сочетании с джинсами как раз подойдет.
В джинсах мне жарковато, но Джеймс заверяет, что в баре работает кондиционер. Я натягиваю топ, дополняю его широким серебряным колье и красными босоножками на каблуках, затем перехожу к макияжу. Решаю воспользоваться темными серебристо-серыми тенями и нанести два слоя туши. Помаду я забыла и вместо нее прибегаю к блеску для губ. Волосы оставляю распущенными.
— Великолепно! — улыбается Джеймс, притянув меня к себе, так что я оказываюсь сверху. Обнимает меня за талию. — М-м-м, какая ты стройная…
— Это все ходьба пешком.
— Может, все же остаться здесь, — вопросительно приподнимая рыжеватую бровь, размышляет вслух он и медленно, томно целует меня в губы. Я чувствую запах алкоголя, но это вовсе не неприятно. Что-что, а целуется Джеймс очень хорошо.
— Эй, ты же сейчас сотрешь весь мой блеск, — мягко укоряю я.
— Так нанеси еще, — говорит он, перекатываясь и подминая меня под себя.
Снова целует, его ладонь двигается вверх по моей ноге, но потом Джеймс со стоном встает и запускает пятерню в волосы.
— Идем, — вздыхает он. — Нужно возвращаться туда.
Я разочарованно сползаю с кровати и подкрашиваю губы перед зеркалом. Опять припудриваю нос, потому что лицо пылает.
В воздухе ощущается тепло, розовые и оранжевые бугенвиллеи змеятся по свежевыбеленным стенам, а мы идем по дорожке к оживленной центральной улице. Джеймс держит меня за руку, помогая пробираться по булыжникам на высоких каблуках. Кажется, что сегодня гуляет вся Испания. Тротуары заставлены столиками из баров, отовсюду гремит музыка, люди кричат и смеются. Неожиданно мне это начинает нравиться. Мы направляемся в бар, и Джеймс заказывает графин «Лонг-Айленд Айс Ти». На столе уже полно полупустых графинов с разноцветными коктейлями.