Люси в небесах

Тун Пейдж

— О нет. Нет, нет, нет, нет, нет! — Он берет Хлою за руку. Коллега мягко, но решительно высвобождает ладошку. Джанлука с горестным видом поднимается. — Ну, если должны, — говорит он, наклоняясь, и медленно целует в обе щеки сначала меня, потом Хлою.

— Подсунул свою визитку, подлец, — сообщает она, когда мы выходим на улицу.

— Обалдеть! — восклицаю я. — Бедная его жена.

— Бедная или нет, она мне не нравится, — заявляет Хлоя. — Сначала дует губки перед папарацци, а в следующую же секунду начинает

им хамить. Но Джанлука тот еще подарочек. Они два сапога пара!

Всю дорогу обратно в отель мы хихикаем.

***

— Просто невероятно, что он на тебя запал! — изумляется Джемма в следующий понедельник на работе.

— Он болван, Джемма, ты немного потеряла, — отзывается Хлоя.

— Поверить не могу, что не поехала, — стонет несчастная коллега.

Действительно жалко. Мы определенно сблизились с Хлоей, и было бы здорово узнать получше Джемму. Интересно, как бы она отнеслась к пошловатому флирту Джана?

Мэнди закатывает глаза, когда мы рассказываем о поездке, но не слишком волнуется — все-таки мы не потратили рабочее время. Подготовка вечеринки идет полным ходом. После раскрутки в виде нескольких ланчей и десятков бутылок шампанского в моем активе значатся Бекхэмы, Элтон с Дэвидом и еще несколько знаменитостей первой величины, чье присутствие гарантирует нам освещение в светской хронике. Разумеется, только в том случае, если приглашенные звезды придут. Все они якобы дружат с Джаном и Элизой, но ничего нельзя гарантировать. В нашем бизнесе все очень шатко.

На неделе получаю смску от одной из университетских подруг. За время учебы я сдружилась с двумя девчонками, но не видела ни ту, ни другую с ноября. Карен живет в Карлтоне, на юге Лондона, а Рина на западе — в Фулхэме. Раньше мы часто встречались, но с появлением работы и бойфрендов забросили былую привычку.

Теперь нам довольно трудно собраться втроем. Как бы то ни было, Рина и Карен забронировали билеты на вест-эндский спектакль «Звуки музыки», намеченный на последнюю субботу мая. У них есть билет и для меня, на случай если я смогу пойти. Сообщаю Джеймсу.

— Нас же пригласили в Хенли на те выходные, — отвечает он.

— О чем это ты? Когда? Кто?

— Эдвард и Сюзанна. У предков Эдварда там дом на берегу реки, а сами они в отъезде. Он спросил меня сегодня, на работе. Я сказал, мы поедем.

Эдвард — это коллега Джеймса. Я не очень-то жалую этого самовлюбленного типа и почти не знаю Сюзанну, его жену.

— Вообще-то, я хотела бы встретиться с Риной и Карен. Мы уже несколько месяцев не виделись.

— На меня их приглашение, конечно, не распространяется? — уточняет Джеймс.

— Нет. Это скорее девичий междусобойчик.

— И слава богу! Тогда я отправлюсь в Хенли один.

— Да что с тобой такое? — удивляюсь я. Всю неделю он ходит чернее тучи.

— Ничего, — огрызается

он.

— Почему бы тебе не поделиться со мной?

— Потому что нечем делиться. — Потом его голос теплеет: — Это все чепуха. Прости. На работе выдалась паршивая неделя, отец достает с этим уголовным правом и прочая мелочь.

— Ты должен сказать ему «нет»! — настаиваю я.

— Это не так-то просто. Ты ведь знаешь отца. Черт возьми, ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-нибудь сказал ему «нет»? — вздыхает Джеймс и снова утыкается в телевизор. — Извини, мне сейчас надо абстрагироваться. Хорошо?

Оставляю Джеймса и возвращаюсь в спальню. Именно в такие минуты мне больше всего хочется поставить кассету Нейтана. За последние шесть-семь недель я несколько раз ее доставала, чтобы просто взглянуть на корявый почерк дарителя, сопротивляясь желанию послушать запись, но каждый раз, когда песни с этой кассеты звучат на радио или по телевизору, погружаюсь в воспоминания. Ничего не могу с собой поделать.

***

Пятничным вечером в середине мая возвращаюсь с работы домой. В подъезде вынимаю почту из нашего ящика и узнаю крупный почерк Молли на конверте. Поднимаюсь наверх и вижу, что Джеймс еще не пришел — ура, смогу прочитать послание подруги в тишине и покое. Распечатываю конверт, достаю письмо и несколько снимков. Фото со свадьбы.

На первом Молли, Энди и я стоим под большим эвкалиптом: невеста в белом, а мы в серебристых платьях. На втором Сэм и Молли чокаются фужерами с шампанским на фоне Оперы и моста Харбор-Бридж. Молодожены улыбаются, не сводя глаз друг с друга. Третья и последняя фотография — новобрачные и свидетели: Молли, Сэм, Энди, Нейтан и я. Медленно опускаюсь на тахту.

Он выглядит великолепно. Темные волосы небрежно спадают чуть ниже подбородка, и узел галстука еще не ослаблен. Всматриваюсь в снимок. Наконец-то у меня есть фото Нейтана, которое я буду беречь и хранить. Гляжу на изображение и чувствую тупую боль. Я так сильно скучаю по нему.

Беру письмо Молли и начинаю читать.

Привет!

Подумала, что тебе захочется увидеть свадебные фотографии. Извини, что так припозднилась: никак не могу войти в колею после медового месяца.

Мне нравится быть замужем! Так странно — вроде бы все по-старому, но в то же время иначе. Мы понимаем, что теперь будем вместе всю жизнь. Это накладывает свой отпечаток. Прости, если слегка перегибаю с пафосом, но это необыкновенное чувство.

У Сэма на работе все замечательно...

Пробегаю глазами письмо, ища имя Нейтана. А, вот и оно.

Нейтан и Эми все-таки окончательно расстались.