Лютица
Шрифт:
— та нет уважаемые работяги, это не бредни! Где капитан и боцман? На корабле?
— да кой там… Они уже неделю не выкисают в ожидании вас. Столько выпито было, что, пожалуй, любой другой бы умер! — засмеялись мужики
— вам смешно? Люциферово отродье! — заорал Монфор на весь порт. — Вас завтра на капусту порежут, а вы смеётесь?!
Бородатый патлач Монфор не шутил, матросы осеклись и сглотнули, понимая, что шутки кончились.
— вы что, серьёзно думаете, что завтра начнётся резня в городе?
— она может начаться в любой день и в любой момент! Я не шпион Бонифация, который идёт сюда,
— ого… Беда! Плохо дело, капитан и боцман валяются без сознания. Они живут возле пятнадцатого склада, по улице Николо-николопо…ниполоко
— Никополуса! Болван! Уже сколько здесь стоим, ты так ни хрена не запомнил! — поправил молодого, бородатый старик.
— спасибо и за это, буду знать, где искать этих свиней. Вот я им покажу сейчас!
— мсье Симон, лучше завтра! Сегодня там делать нечего, они целый день пили, и если я говорю целый день, то это буквально целый день! Эти два дурака, целую бочку на двоих раздавили! Вы лучше идите отдыхайте, а завтра с утра, пока они не пошли вновь налаживать распорядок дня загоните их в порт.
Делать было нечего. Симон понимал, что эти два остолопа действительно могут пить как бессмертные и если они целый день этим занимались, то разговаривать сегодня просто было не с кем.
— ладно, господа. Я завтра тогда разберусь, а вы пока готовьтесь выдвигаться на завтра. Запасы на борту имеются с провизией, чтобы до Генуи добраться?
— да мсье Монфор, всё имеется в нужном количестве, не беспокойтесь! Единственное чего не хватает, это двух наглухо пьяных французов! — захохотал во всё горло высокий и тощий салага.
— ладно, до свидания, до завтра балбесы.
Граф де Монфор тронулся на коне, с трудом разыскав гостевой дом, где они остановились. Узкие улочки и петляющие кварталы Фесалонник сводили сума француза, который не привык к такой городской архитектуре. Привязав коня, Симон зашел внутрь, и попросил поесть на ночь глядя. Ему принесли еду, после чего он пытался выпытать у Феопокла, где все остальные гости, на что тот ответил, будто все спят. Симон после утомительной поездки и сытной еды моментально захотел и сам спать. Поэтому, не теряя времени, взобрался на второй этаж и хлюпнулся в кровать, погружаясь в глубокий сон. Эта ночь была последней безмятежной ночью города Фесалонники.
Рано утром, пока ещё не все жители проснулись, по улицам города бегали немногочисленные стражники на конях, которые оповещали о том, чтобы все позакрывали окна и двери, потому что в городе начинается бой. Что за бой, рядовые греки не совсем понимали. Зато Любомир, который, от крика на улице резко проснулся, всё сразу понял. Его сердце колотилось как сумасшедшее от страха, который давно его не тревожил. Его чувства опасности резко обострились и напомнили ему о былом животном страхе, который тот давно не испытывал. Ох, как же быстро человек привыкает к хорошему, пролетела мысль у Любомира. Он стал спешно будить Радку, потом быстро выбежал и начал будить ото сна всех, кто ещё не успел проснуться. Через десять минут все были в гостиной с лицами полными ужаса, все понимали, что впереди грядёт опасность, смертельная опасность, но какая никто точно не знал. Монахини держали
— Монфор вы были вчера в порту? Там всё нормально? Мы можем выдвигаться? — путая слова, говорил Любомир, который очень нервничал.
— да, я был в порту, мы можем выдвигаться! — ответил Симон, всё ещё не проснувшись от глубокого сна.
Все стали выходить из дома и увидели, как люди бегали на улицах, пытаясь быстрее скрыться в домах, в то время как они наоборот выходили.
— постойте! — вскрикнул Симон в ужасе, после того как лёгкий солнечный луч ударил ему в глаз.
— что такое Симон? — спросил Карло, подбегая к французу.
— у нас проблема! — с ужасом ответил Симон, хватаясь за патлы.
— какая ещё проблема Симон? Что случилось!? Не молчите!
— боцман и капитан вчера были в усмерть пьяны! Их нет на корабле, хотя вся остальная команда у порта. Мы готовы уплыть подальше с этих проклятых Балкан, вот только их нужно вернуть!
— святая богородица! И где эти пьянчуги? — нервно спросил болгарин.
— это… Господи! Зад антихриста! Там такое название идиотское, я не помню!
— вспоминайте Симон! У нас нет времени! Вспоминайте! — затряс француза за плечи великан Карло.
В дом забежала Мария со слезами на глазах и начала кричать.
— мужчины, пожалуйста, поторопитесь там на улице… Господи эти демоны уже входят в город! — она прикрыла руки от страха и ужаса, который увидела.
Любомир выскочил на улицу, чтобы посмотреть о чём говорила Мария, в то время как Карло пытался выбить из памяти Монфора название улицы. То, что увидел Любомир, было сродни плохого фильма ужаса. Город, как было сказано ранее, спадал вниз как долина, чем ближе был к берегу. Глядя почти с береговой линии, Любомир увидел тьму воинов, которые подходили к первым рядам домов. В городе были слабые стены, да и никто не готов был к защите, поэтому наступление будет успешным неминуемо. Ещё какие-то полчаса и все эти головорезы заполнят этот живой и замечательный город. Любомир вернулся в дом и закричал.
— они идут! Господи! Вспоминайте вы уже улицу!
— он говорит там как то никопо, никупо, как то там возле пятнадцатого склада.
— о нет…
— что? Любомир не пугайте так нас! Что вы хотите сказать?
— это в той стороне, откуда идёт наступление!
— тогда нужно спешить! — прокричал Карло. — Собирайте коней, а я найду вашего боцмана и капитана!
— нет Карло, вы заблудитесь, вы никого не найдёте их и просто погибнете без толку. Вы даже не представляете, как сложно ориентироваться по этому городу!
— почему вы так уверены Любомир?
— потому что так и будет Карло! Это чёртов город как лабиринт! — вставил Монфор своё недовольство.
— я знаю, как найти эту таверну, я подозреваю, где именно ваши моряки запропастились. Если я неправ, то нам всем конец. В любом случае я поеду сам, а вы должны доставить женщин к порту, как можно скорее!
— вы уверены Любомир? Может, вам нужна помощь? — спросил Карло, кладя руку на плечо болгарину.
— я привык действовать сам. Я полжизни провёл в одиночестве, и сейчас справлюсь.