Лютица
Шрифт:
— и вы не дали её Любомиру? — беря за барки боцмана, спросил Симон.
— а он что меня спрашивал? Он говорил с капитаном! А я собсно не мешался в их разговор!
— ах ты проклятый пьяница и бездельник! Это твой последний рейд на моей галере! Ты за всё заплатишь! Чёртов изувер!
— не надо так нервничать, всё же хорошо! — сказал капитан, пытаясь разрядить обстановку.
— что хорошего жалкие идиоты! Вы оставили человека погибать в гуще битвы, пока он спас ваши шкуры! — закричал Симон. — Быстро все садитесь в лодки и плывите к галере.
Остались только Надежда, Радка, Симон и Карло. Они безутешно ждали парня. Симон уже видел,
— Радка и Надежда, я понимаю, что Любомир замечательный человек, но мы прождали его почти полчаса! — Симон пытался быть настолько убедительным насколько мог. — Мы не можем больше оставаться здесь это опасно для всех нас! Если не дай Бог, венецианцы прибудут сюда с флотом на подкрепление крестоносцам, они не дадут нам выбраться живыми! Они будут всё захватывать и грабить! Поймите меня дамы!
— я никуда не поеду без Любомира! — закричал Радка, заливаясь слезами, а Надежда от горя не знала, куда себя деть.
Карло понимал, что ситуация хуже некуда, оставлять человека самого в этом месте, было самым худшим из решений, но если не уплыть вовремя, то можно было не уплыть совсем, и тогда судьба их всех сложиться очень скверно. Мать Любомира просто плакала. Как можно на такое решиться? Какая мать сможет так поступить и бросить сына?
— Надежда вы же взрослая женщина, уговорите её садиться в лодку и уплыть пока не поздно! Подумайте про вашего внука! Подумайте про неё и себя!
— я не могу, там же мой сын, может он ещё вернётся!
— госпожа, он не вернётся, я бы больше всего на свете хотел бы, чтобы он вернулся, но там разразился ад, и поверьте я знаю лучше остальных, что там мало кто выживет сегодня!
Слова Симона не помогли, а только добавили ещё больше рыданий. Француз увидел на горизонте отряд лучников, которые скачут вдоль пирса, высматривая добычу и случайных крестоносцев, которых они почти выгнали с города. В это время мать Любомира сорвалась и побежала в сторону города.
— ГОСПОДИ! Симон заберите её, она же погибнет! — закричал Карло, удерживая Радку, от тех же действий.
Симон побежал сломя голову, и схватил безумную от горя женщину. Он взял её на плечи и потащил к лодке, видя что вот-вот половцы могут их заметить.
— Надежда, вы хорошая мать, но вы не спасёте этим глупым поступком своего сына!
Проходя мимо Сицилийца с бедной женщиной на плечах, Симон крикнул ему.
— Карло я больше не могу ждать. Простите. Посадите Радку в лодку, иначе мы все погибнем! — сказал Симон и пометсил мать Любомира в лодку, потом сам сел.
— Радка, послушайте, Любомир просил меня позаботиться о вас, я не могу нарушить обещание, нужно спасаться! Нам пора уплывать, больше нет смысла ждать!
— я не могу его бросить, разве вы не понимаете? Я никогда его не бросала и не брошу!
— тогда вы погибнете и ваш ребёнок тоже! Он не хотел такой участи для вас, поэтому и пожертововал всем, чтобы вы выжили!
Девушка от горя упала на колени и казалось уже не могла плакать пролив все слёзы, которые только могла. Карло присел рядом с ней и сказал.
— Радка я не могу смотреть, как вы мучаетесь. Если вы не хотите садиться в лодку, то я сейчас пешком пойду в ту бойню и буду искать вашего мужа, пока не погибну. Вы готовы взять на себя такую ответственность? У меня есть жена и ребёнок тоже,
Она не ответила, просто закрыла лицо руками. Карло понял, что пора сделать выбор за неё. Он поднял её на руки как ребёнка и посадил в лодку, после чего и сам умостился. Четверо последних путников плыли к галере, которая должна была привезти их к лучшей жизни. К новой жизни. Мать обнимала Радку пытаясь успокоить её горе, хотя сама нуждалась в утешении не меньше девушки. Карло было так паршиво на душе, как никогда. Он действительно был готов пойти на поиски парня, только он понимал что это было бесполезно, мало того что Радка останется без защиты в Сицилии, так ещё и его жена с ребёнком останутся без отца. Он не мог так эгоистично поступить, поэтому сделал то, что должен.
Глава 21
Глава 21
…если война длится непозволительно долго, то она затронет всех без исключения…
Схватки за Фесалонники продолжались. Несколько попыток штурмовать город с востока Бонифация Монферратского провалились, по той причине, что он не ожидал такого сильного и ревностного отпора от внезапно возникшей армии Калояна вместе с половцами. Устроив военный лагерь возле города Бонифаций послал гонца к главе Фесалонник, и просил его выехать на встречу для разговора. Маркграф хотел путём переговоров забрать город, потому как война с сильным соперником, которому было проще обороняться за стенами города, стала крайне не выгодна. У Бонифация были свои козыри, которыми они хотел воспользоваться и уговорить грека сдать город. И вот, в ясный майский день, делегация крестоносцев и купцов Фесалонник встретились в пригороде для важной беседы. Парфений Димопулос был прекрасным дипломатом и разумным человеком, человеком слова и чести. Единственный его недостаток был в том, что Бонифаций стал невероятно двуличным и лживым скотом после штурма Константинополя, и грек этого попросту не знал. Обида на Балдуина и Дандоло разожгла в нём огонь зависти и ненависти. Он желал власти и отмщения за то, что ревностно сражался, а получил в итоге меньше всех наград. Парфений зашел в дом вместе с Бонифиацием и их сопровождали по два солдата с обеих сторон. Присев за стол Парфений перехватил инициативу и начал разговор:
— не скажу, что рад вас видеть Бонифаций. Тем не менее, я питаю большие надежды, что вы пришли сказать мне, что уберётесь с наших земель, которые так хорошо существовали без вас.
Бонифаций ехидно улыбнулся и ответил.
— вы живёте прошлым градоначальник. С чего вы вдруг решили, будто я буду отступать?
— разве вы не проиграли несколько схваток?
— маленькие поражения ничто, перед лицом большой победы. — опираясь на локти придвинулся граф, чтобы быть ближе к мэру и сверлить его взглядом.
— это смешно Бонифаций. О каких победах вы можете говорить? Мы прекрасно знаем, чем закончится этот конфликт.
— нет Парфений, ничего вы не знаете.
— просветите меня, что вы имеете в виду! — удивлённо поднял брови грек.
— на пути к Фесалонникам ещё десять тысяч солдат. Мы укрепились близ вашего города и никуда не денемся. Ваши союзнички в лице болгар успешно оборонялись, но нападать не станут, ибо умрут под градом наших стрел и мечей. И вот что я хочу сказать Парфений. Когда наши войска прибудут, а это случиться очень скоро, Фесалонники пожалеют, что позвали болгар на помощь.