Лжесвидетель
Шрифт:
В четверть первого оказались они в цирке.
Артем насыпал в собачью миску сушеных кругляшков и крестиков, убедился, что Арго всерьез занят ужином, сел на топчан и задумался.
Дело пахнет керосином, сказал он себе, дело пахнет крутым керосином…
Конечно, можно пойти в милицию, найти следователя Ловича и сказать ему – так, мол, и так, случайно сделался лжесвидетелем по делу Кузьменко, а теперь лжесвидетеля, который увидел лишнее, собрались убирать. Так что ночное происшествие несомненно связано с убийством.
Но откуда Артему знать, кто, кем и почем куплен в этом небольшом городе?
Возможно,
На государство надежды было мало.
Приходилось браться за дело самому.
С большим неудовольствием Артем полез в стол за ножницами.
Как все цирковые, он был ремесленником-универсалом и мог при нужде чинить реквизит.Но на сей раз Артем собрался не столько чинить, сколько портить.
В углу гримерки висела не на гвозде, а на целом костыле огромная тряпичная кукла – вульгарная тетка, ростом выше Артема, с такими вторичными половыми признаками, что втроем не обхватить. Сперва она была более или менее похожа на человека, но Артем, стараясь сделать ее посмешнее, довел до такого состояния, что хохот-то она вызывала, да только орудовать этим чучелом становилось все труднее, особенно когда болела спина. Даже не просто орудовать, а танцевать страстное аргентинское танго.
Кукла вместе с Артемом пересекла уже дюжины две государственных границ, вызывая огромный восторг таможенников. Могли возникнуть проблемы с дрессированными животными, которых не позволяли возить без справок о прививках, невзирая на все обаяние собачек, кошечек и мишек. Кукла, в которой хватило бы места на пуд героина, ездила беспрепятственно.
Именно поэтому она служила Артему складом всякого подозрительного и неожиданного добра.
Подпоров шов под лиловыми волосами, сделанными из заграничной мочалки для посуды, Артем сунул руку в самую середину головы и извлек небольшой пистолет в полной боевой готовности. Следующим движением достал полиэтиленовый пакетик с патронами.
Пистолет он получил в подарок. Бывают ситуации, когда неясно, чем расплачиваться за весомую услугу, в деньгах не измеряемую. Тогда идут в ход невероятные подарки, а возвращать их – значит наживать врагов.
Дядь-Юра однажды заполучил таким образом живого крошечного ишачонка, которого пришлось везти в вагоне пассажирского поезда, невзирая на ишачье презрение к гигиене. Артему, можно сказать, повезло – пистолет хоть не вонял. Хотя явно имел такую биографию, что лучше о ней не задумываться…
И вот теперь оказалось, что подарок может пригодиться.
Редакция «Спутника бизнесмена» занимала несколько кабинетов в классическом здании из стекла и бетона, одном из тех, что понастроили еще в семидесятые годы для нужд министерств и ведомств. Тогда на таких вещах не экономили, и в холлах вполне можно было устраивать соревнования по авиамоделизму. Но пришли иные времена – и, кроме прочих бед, вздорожало отопление. Стеклобетонные дворцы стали для своих хозяев дорогим удовольствием, и особый вклад в дело разорения вносили холлы, которые топи не топи – сквозняком все выдует. Немало архитекторов хорошо подзаработали
Тот домище, куда попал Артем, двадцать лет назад имел, кроме прочих излишеств, открытую галерею, его опоясывавшую. Снаружи она смотрелись замечательно, а пользы от нее не было ни малейшей – очевидно, за все эти годы нога человека ни разу туда не ступила, потому что – не совершать же дугообразные променады в рабочее время?. В конце концов галерею поделили на несколько отсеков, вставили гигантские окна и пробили недостающие двери. Один из отсеков принадлежал редакции.
– Где я могу найти Аркадия Борисовича? – спросил Артем у немолодой секретарши.
– Аркадий Борисович занят.
Она явно не узнавала кинозвезду!
– Вы бы не могли с ним связаться? – спросил Артем холодно. – Мы договоривались насчет интервью, но я вот освободился раньше, чем рассчитывал, и весь в его распоряжении.
– Насчет интервью? – переспросила она, и в глазах появился-таки тот легонький прищур, который сопровождает узнавание.
– Да, о кинофестивале и моих последних съемках.
О последних съемках следовало бы помалкивать, подумал Артем, вот вылезет эта дребедень на экраны – и придется мне делать пластическую операцию, чтобы уже никто и никогда меня не узнал…
Сценарий, который ему дали прочитать во время сватовства, не имел ничего общего с конечным продуктом. Артем получил роль эпизодическую, вложил в нее все, что мог, но именно поэтому и не вписался в общую тупость, торчал, как дрын из болота. У режиссера хватило ума сократить его кусочки до предела, а самые интересные – выбросить.
Видимо, то, чему учили артистов три десятка лет назад, сейчас никому не требовалось, а то, что требовалось, Артему делать было скучно.
Секретарша набрала на телефон номер.
– Аркаша? Тебя тут ищут. Насчет интервью. Кто? – она посмотрела на Артема, но тот благоразумно отошел в сторону, туда, где на перегородке висели всякие интересные вещи – плакатики, газетные полосы и распечатки интернетовских курьезных новостей. – Ну, этот… Ну!..
Давай, голубушка, вспоминай, как назывался тот фильм, – думал Артем.
Народ должен знать своих героев.
Очевидно, журналист понял, о ком речь, и довольно быстро появился в приемной.
– Добрый день, – сказал ему Артем. – Вот видите – освободился, и сразу к вам.
– Это хорошо, – отвечал Аркадий Борисович, с таким пасмурным видом, будто ему сообщили: покойник перед смертью мучался, но не слишком.
– Знаете, какая у нас в цирке новость?
Аркадий Борисович поднял большие грустные глаза – до него еще не доходило. Вдруг дошло.
– Алешин?
– Он самый.
– Как он там? – быстро спросил журналист. – Обошлось?
– Вроде обошлось. Считают, что прооперировали удачно.
О том, как Татьяна, ворвавшись в больницу, атаковала с кошельком наперевес поднятого по тревоге главврача, Артем говорить не стал. И так вроде понятно. Но сделал легонькое такое движеньице кистью – пойдем, мол, отсюда, потолковать надо.