Лживая птица счастья
Шрифт:
Неожиданно в зале возникла какая-то суета. В его центр вышли стройные колонны воинов и протрубили в фанфары. Танцы закончились, и толпа придворных застыла вдоль центрального прохода. «Ясненько. Насколько я понимаю, скоро перед нами предстанут Их королевские величества!» — подумала Мари и с любопытством посмотрела туда, где в конце ряда колонн располагался сдвоенный высокий трон. У дверей, богато изукрашенных растительным орнаментом, расположенных по обе сторона от трона, тоже выстроились дворцовая стража. За ними скользнули полуголые ухоженные рабы и замерли у стены. Помимо скудного одеяния, она заметила еще одно их внешнее отличие от хозяев — это коротко обрезанные волосы.
Створки дверей у трона распахнулись и рабы упали ниц. Присутствующие в зале придворные тоже на свой манер преклонили колена. В распахнутых дверях появились
Легко ступая и совершенно не стесняясь своей наготы, королева прошла к трону и заняла своё место. Она выпрямилась, и бросила в зал надменный взгляд. Вид отрубленной головы на постаменте явно не привел её в восторг. Она слегка поморщилась, но эмоции быстро изгладились на её лице, и оно приняло прежнее бесстрастно-надменное выражение.
Мари перевела взгляд на короля и вскрикнула от изумления. Несмотря на синие глаза и кудрявые волосы, он как две капли воды походил на Томаса Штейна. Король был так красив, что Мари поневоле залюбовалась им и окинула его заинтересованным взглядом. Белокурую голову Их величества тоже венчала семицветная корона с лотосом, что и у королевы, но в отличие от её скудного одеяния, на нём был роскошный черно-фиолетовый наряд, отделанный вышивкой и драгоценностями. Из-под небрежно наброшенного камзола выглядывала кипенно-белая рубашка, украшенная тонким кружевом. Не считая драгоценностей, великолепный наряд короля дополняли высокие сапоги, широкий пояс с оружием и длинный черный плащ на фиолетовой подкладке, украшенный богатой вышивкой. «Надо же! Как человека меняет одежда! Интересно, как бы в таком прикиде выглядел Глава СБ? — она живо припомнила холодное надменное лицо Штейна и пронизывающий взгляд его серых глаз. — Чёрт! Пожалуй, он ни в чем не уступает синеглазому красавцу и смотрелся бы не хуже него на этом троне».
Король тоже заметил необычное украшение зала, и на его красивом лице промелькнуло одобрение. Он повелительно взмахнул рукой, и по его знаку в дальнем конце зала распахнулись створки дверей. Из них попарно вышли шестнадцать обнаженных юношей и девушек. При виде их лицо короля осветилось жестокой радостью. Коротко обрезанные волосы говорили о рабском положении молодых людей, и Мари пожалела их. Увиденного ею было достаточно, чтобы понять, что рабов не ждет ничего хорошего. Да и печать обреченности, лежащая на юных лицах, говорила о том же. Они явно предназначались для каких-то жестоких забав местной знати.
Выйдя из дверей, рабы замерли на месте, а затем легким ступая, неторопливо пошли по залу под любопытными взглядами нарядной толпы придворных. Те бросали на них оценивающие взгляды, какими покупатели осматривают породистых животных на рынках. Немного не дойдя до ступеней трона, рабы остановились и опустились на колени. Девушки образовали живую цепочку вдоль дороги, ведущей к трону со стороны правителя, а юноши — со стороны правительницы. Они опустили головы и, сложив руки на коленях, замерли изящными статуэтками. Белокурый красавец-король встал с трона и, внимательно оглядывая предложенный ему на забаву живой товар, ленивой походкой пошел вдоль ряда рабынь. Когда он останавливался напротив одной из них, они торопливо вскакивали на ноги и замирали под его оценивающим взглядом. Иногда король поднимал за подбородок личико той
Наконец, король выбрал одну из них и, легко приподняв свою жертву за волосы, впился клыками в её нежную шею. Удивительно красивая девушка, распахнув огромные фиолетовые глаза, наполненные слезами, бросила отчаянный взгляд на юношу, стоящего на коленях в шеренге напротив. Тот напрягся всем телом, почувствовав её немой призыв о помощи. Мари с беспокойством посмотрела на него, заметив, как насторожилась и взяла наизготовку оружие стража. Но юноша бессильно поник, понимая, что ничем не сможет помочь своей возлюбленной. Король презрительно усмехнулся, глянув на него. Он повелительным жестом подтолкнул замешкавшуюся жертву, и она безропотно пошла к ложу у королевского трона.
Догадываясь, к чему идет дело, Мари бросила изумленный взгляд на королеву, сохраняющую спокойствие. Она и дальше, высокомерно выпрямившись на троне, невозмутимо взирала на происходящее на её глазах жестокое изнасилование. Жертва короля, безжалостно раздираемая когтями, выгибалась от непереносимой боли, заходясь в неслышном для Мари крике. Поморщившись, она перевела взгляд на окружающих. Среди эреев постарше царило полнейшее равнодушие: похоже, такое зрелище для них было не в новинку. На лицах же молодых эреев проглядывала некоторая заинтересованность и полное одобрение происходящему. Наконец, король закончил терзать свою жертву и провел ладонью по её окровавленному бедру. Он поднес изящные пальцы унизанные кольцами к губам, и с удовольствием слизнул с них кровь, а затем поднял руку в одобрительном жесте. Зал разразился приветственными криками. Несчастную девушку с глубокими рваными ранами на теле, подбежавшие рабы завернули в белое одеяло и скрылись с ней за дверями.
Король вернулся на трон и, опустившись на его сиденье, небрежно прислонился к высокой спинке. При этом его синие глаза лучились от нескрываемого удовольствия. Неожиданно королева склонилась к нему и что-то сказала, мстительно глядя в его красивое лицо, оно мгновенно исказилось от жуткой ярости, но затем застыло в ледяном высокомерии. Король снова повелительно поднял руку и что-то выкрикнул. Удивленно переглядываясь, расходящиеся придворные вернулись на свои места.
Неспешно поднявшись на ноги, королева спустилась по ступенькам, бережно поддерживаемая с двух сторон придворными дамами и пошла вдоль ряда поднявшихся на ноги юношей-рабов. Не выбирая, она остановилась напротив юноши, к которому взывала беспомощная жертва короля. Королева подняла его опущенную голову и презрительно заглянула в красивые заплаканные глаза. Усмехнувшись, она сделала повелительный жест, указав в сторону ложа у трона, и юноша покорно пошел за ней. Придворные дамы помогли королеве лечь. Растерявшийся юноша, собираясь с духом, прикрыл голубые глаза, а затем отчаянно приступил к делу.
Похоже, что королева действовала в рамках установленной традиции, судя по спокойной реакции зрителей в зале. Но Мари подумала, что той ещё дорого обойдется её безрассудный вызов королю. Он бесстрастно взирал на происходящее, но временами по его лицу волной пробегали мгновенные судороги гнева. Закончив своё непростое дело, юноша упал на колени у ложа и, опустив голову, печально ссутулился, и Мари показалось, что он плачет. Позже она заметила, что эреи не стесняются своих слез — ни мужчины, ни женщины и держатся они гораздо свободнее и раскованнее в присутствии коронованных особ, нежели люди.
Придворные дамы, провели по губам королевы семенем, растекшимся по её бедрам и, бережно подняв с ложа, повели к трону. Зал опять разразился приветственными криками. Особенно довольными казались женщины, посмеиваясь и жестикулируя, они живо обсуждали увиденное. А Мари с тревогой смотрела на светловолосого юношу, она сочувствовала ему, несмотря на проявленную трусость. Тем временем рабы вынесли столик с инструментами, и из толпы придворных вышел человек, в котором она безошибочно узнала по уверенным повадкам придворного врача. Рабы протерли ему руки, и он знаком приказал юноше подойти. Тот медленно поднялся на ноги, и у Мари защемило сердце от безысходности, сквозящей в его взгляде. Но явно болезненную операцию он перенес, не дрогнув ни единым мускулом на лице. Затем прислужницы увели его в дверь со стороны властительницы.