M&D
Шрифт:
Несомненно, Вениамин любил свою жену, был счастлив, что обладает молодой красивой женщиной, но любовь его была подобна мелкому осеннему дождику, который сыплет неслышно, неприметно, моросит непрестанно, пронизывает, леденит.
Впрочем, это были пустяки. Больше всего Ирину угнетало то, что он любыми способами ограждал её от внешнего мира. Кое-как закончив третьеразрядный колледж, куда перевелась из Камышина, она устала просить, чтобы её пристроили на какую-нибудь работу. Если Ирина находила работу сама, то муж приводил десятки разумных доводов, чтобы туда не устраиваться – низкая зарплата, сомнительная компания, далеко от дома, а самым мощным доводом являлось то, что если она куда-то
Одно время Вениамин носился с идеей создания семейной фирмы, и даже оплачивал жене выполнение мелких поручений, но ничего хорошего из этого не получилось – он посчитал проект нерентабельным, поскольку с этими поручениями легко справлялся сам.
Ирина оказалась в полном подчинении, в зависимости, и, возможно, по инерции терпела бы и дальше, но случай с Алёной возмутил её до глубины души. Как-то раз она привела соседку в гости, а через некоторое время Вениамин предложил ей работу. Алёна, не зная о семейной ситуации подруги, похвасталась, какие предложили ей условия, и это известие привело Ирину в состояние, близкое к шоковому. Муж сознательно не дал ей возможность получить востребованную специальность и опыт работы, не дал развиться, а теперь не берёт на работу из-за отсутствия квалификации! И теперь, проигнорировав жену, трудоустроил постороннего человека!
Ночью, лёжа в одиночестве (по инициативе мужа они спали в разных комнатах), она жалела о потраченных годах, чувствуя себя глубокой старухой, доживающей свой век подле сварливого старика. Ведь что приобрела она, выйдя за обеспеченного мужчину, казавшегося миллионером по сравнению с камышинскими ребятами? Даже если б она сошлась с одним из тех парней, то ей бы не пришлось так унижаться – это раз, а во-вторых, сейчас, спустя три года, они бы уже чего-то достигли – пускай не таких высот, как мистер Штейн, но что-то бы уже было. Их общее, а не записанное на какого-то скопидома. Недвижимости на Ирине не было, а самым ценным движимым имуществом была такса Нора. В любом случае, ей не пришлось бы изнемогать по ночам без мужчины.
Не без некоторого злорадства выслушав от Алёны историю её предсказуемого увольнения, Ирина участливо посоветовала обратиться к компаньону Вениамина за компенсацией, и, возможно, попроситься на работу – коль скоро у них пошёл раздрай и скоро будет полное разделение. Во внешнем мире её муж становился таким же невыносимым, как дома – всё говорило об этом. А ей самой становилось невыносимо тошно от мысли, что придется коротать жизнь в качестве честной женщины, погрязшей в самой дюжинной и пошлой добропорядочности.
Когда-то Вениамин сказал, что хочет оградить свою жену от ужасов этого мира. Но он был сам ужас; ужас ужасов.
Наутро после разговора с Алёной Ирина позавтракала, и, не убрав за собой, и даже не выключив из сети кофейный аппарат (ужасный проступок!), стала собираться во двор выгуливать Нору. Вениамина дома не было, он отправился на строительство гробницы Тадж-Махал (так Ирина называла затянувшуюся постройку коттеджа), поэтому она смело ходила по квартире и безобразничала – забывала фен в гостиной, открывала форточки (муж запрещал – через окно могли запрыгнуть кошки, а для проветривания нужно включать сплит-систему), в общем, вела себя нехорошо. Как-то само собой получилось, что вещей было собрано несколько больше, чем требовалось для выгула собаки, а когда вышли на улицу, у подъезда ждало такси.
Ирина положила на заднее сиденье чемодан, и попросила таксиста подождать, пока Нора сбегает в кустики. Оставалось несколько минут, чтобы ещё раз всё обдумать.
«Что, если он разорится, и я
И она сама себе ответила, приведя разумный довод, против которого даже Вениамин Штейн оказался бы бессилен: «Если муж разорится, то как в отсутствие средств он будет вести со мной взаиморасчеты!?»
Окончательно оправдав перед своей совестью отъезд, Ирина позвала собачку, и, сев в такси, сказала водителю:
– На вокзал.
Глава 123
Следующему визиту Штейна также предшествовал интересный звонок. «Интеллектуалка» Алёна позвонила в офис и попросила соединить с Андреем. Её соединили. Андрей поинтересовался, не связан ли звонок с открывшейся в «ВертолЭкспо» художественной выставкой. Оказалось, что нет – об этом культурном событии она слышит впервые, хоть и живёт в Ростове. Просто считает нужным сообщить о том, что увольняется. Вообще-то,
– …трудоустройства как бы не было… на самом деле, это просто incredible… поэтому можно назвать это уходом.
– Как же так? Голова идёт кругом…
Андрей попытался изобразить удивление, хотя тут ничего удивительного не было – Алёна совсем не походила на дуру, и после поездки в Волгоград у неё, если и присутствовали иллюзии, то неизбежно должны были рассеяться.
Она объяснилась.
Её вдохновила перспектива работы в компании, являющейся официальным дистрибьютором «Джонсон и Джонсон». Кроме того, ей обещали высокую зарплату и возможность карьерного роста. Но у такой компании должен быть хоть какой-то офис. Первое время Алёна работала на голом энтузиазме – Штейн говорил, что вот-вот откроет офис в Ростове. Потом она стала тихонько роптать – нужно ведь какое-то рабочее место. Он предложил ей самой подыскать помещение. Но то, что ей удалось найти, не устраивало его по цене. За ту сумму, что он был готов выложить, можно подобрать только вонючую конуру на промзоне. Штейн туманно объяснил, что из своего кармана крупную сумму платить не может, а, только когда поговорит с партнером, решит вопрос с приличным помещением. А пока… разве та конура на промзоне такая уж вонючая?!
Добила её финансовая политика работодателя. Он выдал какие-то расходные деньги, которые быстро кончились, и Алёне даже пришлось самой поиздержаться. Штейн удивился, когда она ему предъявила, он ведь рассчитывал, что у неё даже что-то останется с тех денег. Кроме того, зарплата. Казалось, с первой зарплатой нет проблем даже на неблагополучных предприятиях. Не тут то было. Штейн выплатил половину оговоренной суммы, вместо остального выдал сумбурное объяснение – что-то было связано с волгоградской гостиницей, в которой Алёна так и не поселилась, а если бы не уехала в Ростов, то удалось бы избежать многих ненужных расходов. И снова туманный намёк на то, что возможно, этот вопрос удастся разрешить с партнером, и тогда оставшаяся сумма будет выплачена. Ведь существует два разных бюджета – из «этих денег» работодатель может потратить столько-то, а «те, другие», не должен трогать. Алёну, естественно, не интересовали эти бюджетные хитросплетения, ей нужна была вся сумма целиком и вовремя.
И последнее. При трудоустройстве её не предупредили о разногласиях между компаньонами. О том, что на фирме не всё в порядке, видно невооружённым взглядом, и новичку не хочется попасть в какие-нибудь жернова.
Слушая Алёну, Андрей снова поразился её обстоятельности – достаточно было ограничиться одним пунктом, а не давать развёрнутое объяснение. Да можно было и не звонить. Хочет поговорить? И он осведомился, не выслать ли ей эту недостающую сумму, коль скоро в своих разговорах они так часто склоняли его имя.