М.Е.Р.Ф.И.
Шрифт:
Но и это не все. Произошло кое-что, о чем я хочу написать. В общем, к доктору зашел неприметный мужчина в черном. Не знаю, почему, но я сразу подумал, что ему здесь не место. Он был… какой-то неправильный, даже не знаю, как его назвать. Он не был стариком с четками и амулетами, не был алкашом, не выглядел самоубийцей. Он был другим, нормальным, не таким, как мы, но я не сразу понял это.
Когда он вошел туда, спустя некоторое время шум вокруг прекратился. Никто ничего не говорил, все только смотрели на дверь. Внезапно послышался топот, и по коридору прошли четверо
Контролеры прошли в кабинет и спустя несколько секунд вывели того мужчину. Он был полностью белым, потным, глаза как у наркомана со стажем — огромные, покрытые белым налетом. Он смотрел под ноги и молчал, руки ему скрутили и завели за спину. Все произошло очень быстро и тихо. Я успел заметить, что у мужчины вздулись вены на лбу и на руках. Они были темными, почти черными, как червяки. Отвратительное зрелище, от которого меня чуть не вырвало».
Вид согнувшегося, обессиленного мужчины в черном вновь появился перед глазами Хейна, и тот вздрогнул от отвращения. Если все вампиры так уродливы, то их нужно убивать только за страхолюдный внешний вид.
«В общем, контролеры сделали дело и свалили. Бабки с удвоенной силой начали болтать. Они бы точно понравились Лягушонку. Все сплетни собрали, все слухи — и ни одного правдивого. Короче, меня опять замутило, я вышел на улицу и решил не возвращаться. К тому же в этом отпала необходимость: все прекратилось сам собой».
Перечитав последнее предложение, Хейн потер запястье, внимательно глядя на кожу. Она была по-прежнему красной, но не болела. Проведя кончиком карандаша по болевшему ранее месту, он почувствовал только касание, но никакого намека на болезненный зуд. Что ж, так даже лучше. Вызвав Рона, он велел набрать номер Луки.
— Что ты сказал? Повтори, у меня тут катка! — сквозь грохот и взрывы проорал Лука, отчаянно нажимая на спуск огнестрельного оружия. Хейн услышал это даже через гарнитуру. — Хочешь посидеть где-то?
— Типа того, — пробормотал парень, поправляя ушник. Он частенько цеплялся за пирсинг. — Пошли в бар, Лу все равно нет.
— Салага! Куда тебя дьявол прет?! Извини, у меня тут жарковато, — как ни в чем ни бывало, произнес Лука и закашлял. — Эти мальки не умеют автомат правильно держать, а все туда же. Слушай, в бар не хочу, может, ко мне придешь?
— Ты опять один?
— Ага, ма и па сейчас уедут на несколько дней, у меня никого. Завтра все равно учебы нет.
Что ж, это предложение Хейна тоже устраивало.
С родителями Луки Хейн познакомился через несколько дней после внезапного знакомства с Лягушонком и зачисления на первый курс. Когда они вышли после вводного занятия, Лука, не спрашивая, потащил Хейна к себе, фактически поставив перед фактом, что тот будет некоторое время жить у него. Хейн двадцать минут пытался объяснить, что тащить всех подряд в квартиру и давать кров неправильно, что у него есть своя квартира (точнее, спальное место в огромном ангаре
Но Лука, казалось, не воспринимал чужие слова вообще, и Хейн сдался и решил подождать возвращения родителей нового друга. Взрослые наверняка попросят его уйти поскорее, а затем объяснят сыну, что он натворил.
Хейн ждал их приезда даже с некоторым злорадством. Ему хотелось посмотреть на выражение лица обычно жизнерадостного Луки после взбучки.
— Ты же понимаешь, что предки выгонят меня сразу? — выпытывал он у Луки, постоянно возящегося с игрой. — Я из приюта, из Паллида Мор, я живу возле Ямы.
Но тот лишь хмурился и отмахивался.
— Нормально все. Никто тебя не прогонит.
Удивительно, но Лука оказался прав. Вернувшиеся после четырехдневного отсутствия родители добродушно улыбнулись, кивнули гостю и ушли на кухню. Мать, Селла, полноватая женщина со светло-зелеными волосами, убранными в толстую косу, занялась ужином. Отец Грегор, среднего роста мужчина с множеством седых косичек и глазами стального цвета, пожав гостю руку, отправился разбирать вещи. Потерев нос, Лука проскользнул в свою комнату и вновь сел за игру. В коридорчике остался только ошарашенный Хейн, вертя во все стороны головой. Такого он попросту не ожидал.
— Мальчики, ужин через десять минут, — донеслось с кухни.
— Тучка моя, ты же готовишь на четверых? — насмешливо прозвучало из спальни.
— На троих, — уточнила женщина, и Хейн тут же обернулся к двери, ища глазами кеды, чтобы незаметно уйти. Видимо, они решили попросту не замечать его. — Ты же знаешь, что я на диете. Хейн, тебе тарелку побольше?
— Вечно она на диете, — хмыкнул мужчина, остановившись в дверях. Спустив очки на кончик носа, он подмигнул парню и понизил голос. С уголка полных губ свисала странная изогнутая трубка из дерева. — Придется завтра конфет купить.
Вечер за обеденным столом пролетел одним туманным сном. Взрослые увлеченно рассказывали о поездке, делясь впечатлениями. Оба трудились над интересным, многообещающим проектом, ради которого постоянно отлучались и почти жили на работе. Лука практически не участвовал в обсуждении, уныло ковыряясь в тарелке с вареными овощами. Казалось, что ему неудобно за родителей, но из вынужденного уважения к ним он терпит скучные разговоры. Это сильно удивило Хейна, для которого семейный ужин был в диковинку.
— Иди уже и не мучайся, — спустя пятнадцать минут произнесла Селла, не глядя на сына. Над собравшимися повисла неприятная пауза, которую никто не хотел заполнить. Отложив вилку, Лука резко встал и вышел, ни слова не говоря.
— Если тебе неинтересно, можешь не заставлять себя сидеть с нами, — улыбнулся Грегор гостю, встряхивая косичками. Натянуто растянув губы, тот выскочил следом за другом. Тот явно нарывался на хорошую трепку, но не от родителей.
Сидя перед огромным монитором, Лука чесал колено, второй рукой продолжая набирать код. Он даже не повернулся, занятый своим делом, и Хейн тут же треснул его по затылку, сбив очки, и прошипел: