М7
Шрифт:
Мгновения жизни
Дисплей телефона Кати замигал холодным светом, как подсвечивались аквариумы В. Сообщение со знакомого номера отвлекло ее от мыслей обернуться в сторону разбитого аквариума...
«Привет! Прости, что не пришел на открытие. Когда тебя можно поздравить лично? Олег».
«Прямо сейчас», - молниеносно ответила Кати.
«Ты далеко?»
«Прямо на М7 возле „Макдоналдса“. Через сколько будешь?»
«5 мин».
Иногда для того, чтобы встретить своего человека, не нужно ждать годы и выискивать повод, достаточно двух предложений «приезжай» и «скоро буду». Олег был не
– Ты почему без маски?
– поинтересовалась Кати, когда он вышел из машины.
– Дым отечества нам сладок и приятен.
– Так ты патриот?
– впервые за несколько месяцев Кати расплылась в искренней улыбке. Она его еще не знала. И можно было позволить просто быть собой... Да и Кати не боялась ему доверять... Как можно не доверять человеку, который еще не сделал тебе ничего плохого? Еще бы...
– Езжай за мной, не хочу ресторанов и публичных пространств.
– И я хочу просто выпить с тобой вина. Просто повод нашелся - ты студию открыла у меня в центре.
– А если бы я не открыла?
– Нашел бы другой повод.
Ночь была глухая, дымная, душная, как будто осенняя - в середине августа деревья пожелтели от засухи и жары, молчаливо скидывая листья прочь... В надежде на возрождение. В глубоких плетеных креслах на крытой веранде дома Ахмеда расположились Кати и Олег. Красное вино разливалось по бокалам из мутного стекла. Они мерзли под кондиционерами, не веря, что осенний желтый сад в дымке - это сорокоградусная жара...
Кати сидела, укрыв ноги пледом. Как будто и вправду началась осень.
Они рассказывали друг другу всю свою жизнь. Их воспоминаниям не было предела. Они делились всем тем, что копили многие годы - собирали в себе. И не могли ни с кем поделиться. Кати повзрослела. Она повзрослела за это лето, уже была готова к искренности - нет, уже не ходить с душой нараспашку, а просто научилась быть собой и не обманывать саму себя, не вводить в заблуждение окружающих. Олегу нравилось ее спокойствие и отрешенность во взгляде. Нравилась мудрость ее суждений. Нравился ее возраст - уже не восемнадцать, но еще и не остервенелые и расчетливые тридцать.
– Ты женат?
– поинтересовалась Кати.
– Только скажи честно, а лучше покажи паспорт.
– Нет, точно не женат. Уж поверь мне, - улыбнулся Олег.
– А ты?
– Я была замужем. Знаешь, когда-то мне хотелось всей этой мишуры - совместных праздников, новогодней елки, совместных походов за продуктами. Обычной семейной жизни... Точнее, мне хотелось этого хотеть, но я так и не смогла. Может, от того, что я выросла в семье без традиций, устоев и обедов - мы все вставали, ложились и ели в разное время, я не способна построить семью в традиционном смысле. А сейчас я как никто понимаю, что институт брака устарел... И остались просто люди... Которые хотят быть счастливыми... Иногда
– Вот видишь, зато сейчас ты знаешь, чего хочешь. Расскажешь?
– Я хочу просыпаться и засыпать. Смотреть на мир вокруг, может, со временем даже что-то менять в нем, ловить каждое мгновение и не ставить никаких рамок. Да, я хочу любви. Но не придуманной. А той, которая не ограничивает. Я же любила однажды. Странной, но любовью. Я даже не могу сказать, что он был нужен мне рядом каждый день. Но этот человек заставлял меня жить и просыпаться. Он был тем уголком моей души, в который я сбегала, когда было страшно или больно. А потом я поняла, что просто придумала себе этого человека. И что я все это время была одинока и не подпускала к себе никого - потому что жила прошлым... Тогда я не понимала, что нет вчера и завтра, есть только сейчас... И если сейчас ты кому-то нужна - то он будет с тобой рядом. Не когда-то, а именно сейчас.
– Кати улыбалась, плакала, смеялась - была настолько живой, что Олег не понимал, откуда в природе берутся такие искренние женщины.
– И я сейчас рядом с тобой - и не важно, сколько это продлится - одну ночь или целую жизнь. Ты мне понравилась, и я тебе тоже... Да, ты меня еще не знаешь. У меня за спиной много историй, больше грустных, чем смешных... Но я ни о чем в своей жизни не жалею, и это делает меня счастливым.
Кати пошла на кухню поставить бокалы... Они выпили целую бутылку вина... Были слегка пьяны и умиротворенны.
– Подойди к окну... А лучше открой дверь...
– крикнул Олег.
– А что там?
– Ты посмотри...
Дым развеялся... На небе были видны облака... А из-за деревьев прорывались первые лучи.
– Поехали на Вишняковский пруд рассвет встречать!
– предложил Олег.
– Мне через два часа ехать студию открывать - у меня клиенты на раннюю йогу приезжают... Я эти две недели за администратора...
– Успеется... Тем более я знаю, как через поселок, где у меня дом, подъехать к самому берегу...
– Ты прав! Вдруг завтра дым вернется, и мы все снова станем рабами застекольной жизни? Есть же только «сейчас»!
Олег вырос в микрорайоне Южный города Балашихи, недалеко от Лисьей горы, в панельной пятиэтажке, его мать работала на заводе «Рубин», а отец был отставным военным. Он содержал родителей и трех младших сестер, сам отслужил, потому что служила вся семья и стыдно было этого не сделать. Вернулся, работал, трудился, в начале двухтысячных открыл условно легальный цех по производству DVD, потом палатки, магазины, рестораны по франчайзингу... И так до владельца торгового центра... Он был одним из тех, кто носил и чешки, и кирзачи, и гриндерсы... Застал «Ласковый Май», Горбачева и еще живого Курта Кобейна... Верил и в Советский Союз, и в Бога, и в перестройку...
Из машины доносилось радио «Максимум»... И заиграл старый заезженный трек Guns N’Roses «Knocking On Heaven’s Door».
– Сколько лет прошло, с тех пор как эта песня вышла? Лет пятнадцать? Я думала, их уже крутят только по радио «Ретро», - заметила Кати и начала подпевать во весь голос...
– Думаешь, мы уже настолько старые?
– Олег лег на влажную траву возле берега...
– Говори за себя. А почему ты не переехал в Москву? У тебя же есть возможность сейчас жить в высотке на Котельнической набережной... Или путешествовать... Нанять толковых замов... И жить в свое удовольствие...