Мачеха для Золушки

Усова Василиса

За пределами комнаты ее встретил короткий коридор, с парой широких окон, и лестница ведущая вниз. Спустившись, женщина оказалась в квадратном зале, с высокими окнами. Здесь тоже было безлюдно. После пары переходов, и лестниц, она, неожиданно для себя, оказалась в очередном коридоре, который завершался не дверью, а полукруглой аркой. С той стороны доносились голоса, и Катрин показалось, что она различает голос младшей дочери.

В полукруглом зале, на лавке у окна сидела пожилая женщина, перед странного вида инструментом. Под боком у нее пристроилась

Агата, завороженно глядя, как белые волокна шерсти превращаются в нити. Они тихо о чем-то переговаривались.

Катрин удивленно подняла бровь, младшая дочь, которая обычно сторонилась посторонних людей, сделала удивительное исключение для жителей Эрланга. Вот и сейчас, она держится так, словно знакома с матерью Ингвара несколько лет.

Ильгерда подняла глаза, и заметив невестку, приветливо улыбнулась. Катрин приблизилась, еще не зная, как лучше держаться. Агата соскочила с лавки, и обняла мать, глаза девочки сияли.

– Агата, милая, не кликнешь ли Ельгу, чтобы обед собирала?
– обратилась к ней пожилая женщина, когда девочка, наконец, выпустила мать.

Та улыбнулась в ответ, и скрылась за дверью, напротив арки.

– Присаживайся, в ногах правды нет.

Катрин послушно опустилась на лавку.

– Ты на мужа моего обиды не держи, он хотел как лучше. Да дела торопится сыну передать, чтобы как сойдет снег, мы смогли перебраться на священную гору, поближе к родителям.

– Простите?
– Катрин считала, что неплохо знает северный язык, но сейчас возникли сомнения, что она правильно поняла смысл сказанного.

– Отцу его, Рёрику, сотый год миновал, он все ждет, когда и мы, на священную гору взойдем, чтобы хранить память предков. Да только прежде, власть должна сыну перейти, чтобы мы свободу получили.

Ильгерда взглянула на непонимающее лицо невестки, и ее губы тронула улыбка. Хорошую себе жену сын нашел, высокую, статную, речь разумеет. Только вот тихая слишком, а чтобы детинцем управлять, характер должен иметься немалый. Да ничего, характер дело наживное.

– Я же тоже не на этой земле родилась, хоть уже и более полувека тут моя родина.

– Вы из южных земель?
– решилась подать голос Катрин.

– Не из самых южных, конечно, из королевства Аквилан. Вижу, и ты оттуда родом?
– проницательно заметила Ильгерда.

Катрин кивнула.

– Только я покинула родину в очень юном возрасте. Кажется, мне тогда только миновало пятнадцать лет... Я родилась в королевской семье, мой младший брат должен был в свое время занять престол, а меня сговорили за принца из Данбора.

Помню, стояла сырая осенняя погода, я ехала в сопровождении служанок, и почти все время ревела. Жених, которого мне довелось видеть мельком, вызывал отвращение, нравы соседнего королевства претили всей моей душе, но ослушаться отца я не могла.

Меня охраняла большая свита, в том числе несколько жителей Эрланга, которые во все времена считались лучшими воинами. Один юноша заметил, что я почти все время горюю, и нашел возможность

перекинуться со мной парой слов. Я призналась ему, что по прибытии, собираюсь бросится с башни, только чтобы не вступать в ненавистный союз. Во мне тогда говорила молодость, и отчаянная решимость.

Однако молодой северянин проникся ко мне сочувствием, и выкрал, обставив это, как несчастный случай. Мы некоторое время скитались в лесу, а потом он привез меня на свою родину. За что...
– пожилая женщина хмыкнула, - получил плетей от своего отца. Все-таки раньше нравы были более суровыми. Однако, его родители оставили меня жить у себя, а он снова покинул остров.

Никогда в жизни, даже в королевском дворце, я никогда не была настолько счастлива и свободна, как здесь. Его мать отнеслась ко мне, как к родной дочери, обучила языку и обычаям. А спустя десять лет, тот юноша вернулся, уже став мужчиной, и я стала его женой.

Ни одного дня я не жалела, что моя жизнь сложилась именно так, а не иначе. Здесь, в отличие, от юга, очень суровая природа, и это заставляет людей, особенно тепло относится друг к другу.

Ильгерда говорила, продолжая прясть. Незаметно для себя, Катрин втянулась в разговор, и тоже немного рассказала о себе. Вернулась Агата, сообщив, что в соседней комнате им уже собрали обед.

За столом разговор продолжился. С матерью Ингвара было легко, она излучала столько доброжелательности, что Катрин поняла, почему младшая дочь так тянется к пожилой женщине.

После обеда они вернулись в прежний зал. Не выпуская пряжу из рук, Ильгерда увлеклась, рассказывая местные легенды о богах, и сотворении северной земли. Катрин слушала, помогая сматывать нитки. В голове пронеслась мысль, что Эйрика оценила бы местные сказки, и сердце сжалось. Где там сейчас ее старшая дочь, все ли с ней в порядке?...

***

Под вечер вернулся Ингвар, с белыми от снега волосами и плечами. Он отыскал супругу на половине матери, и Катрин с удивлением обнаружила, что день почти пролетел.

– Тебе не следовало покидать постель, - мягко упрекнул он жену, когда они остались одни.

– А тебе не следовало оставлять меня одну, в незнакомом месте, - парировала Катрин. Ингвар смутился.

– В моем доме ты в полной безопасности, я думал, что ты посвятишь весь день отдыху.

Женщина подняла бровь, и внимательно посмотрела на мужа. Синие глаза смеялись, и она тоже позволила себе улыбку. Мужчина притянул Катрин к себе.

– Я бы с радостью взял тебя сегодня с собой, но тебе следовало отдохнуть. Особенно после вчерашнего.

Они вернулись в комнату Катрин. Заметив, как по хозяйски располагается Ингвар, женщина задалась вопросом, а в своей ли комнате она провела ночь. Неожиданно выяснилось, что обычно супруги делят одни покои на двоих.

– Неужели здесь недостаток свободных комнат?
– удивилась женщина.

– У нас так принято. Мы женимся на тех, кого любим, и нам нет нужды прятаться друг от друга по разным комнатам.