Мачо чужой мечты

Донцова Дарья

– Одной и горб не помеха, – протянула Нора, – проживет с кривой спиной счастливо, другой ноготь неправильной формы оправданием для лени станет, сделает из него проблему. А что скажешь о ее одежде? Сумочке? Обуви? Похоже, туфли неудобные, девица споткнулась о ковер и чуть не упала. Кстати, входя в комнату, она также зацепилась за покрытие.

Вот тут я удивился еще больше.

– Простите, я не компетентен в вопросах моды, в особенности дамской. Но, по-моему, Олеся – женщина со вкусом, она выглядит достойно.

– Ладно,

Ваня, – устало сказала Нора, – иди-ка ты спать, завтра трудный день.

Я отправился в свою спальню и уже хотел взять книгу, как на тумбочке начал подскакивать мобильный. Номер, высветившийся на дисплее, был мне незнаком, а голос, прозвучавший из трубки, я определенно слышал впервые.

– Алло, – протянул капризно незнакомец, – позовите Ивана Подушкина.

– Это я.

– Метеорит влетел прямо в окно? Он был горячий? Упал на стол и пробил его? Почему вы молчите?

– Извините, я не понимаю, о чем идет речь!

– Ой, вам, наверное, уже успела позвонить «Желтуха»! Но мы заплатим больше, чем они!

– Простите, с кем я разговариваю?

– Владимир Коэн, ежедневник «Клубничка», – заныл голос.

– Не соображу, чем я мог заинтересовать ваше издание.

– Николетта Адилье вам кем приходится?

– Матерью, – от неожиданности сказал я правду.

– Да? – поразился Владимир. – А мне она сообщила, что вы ее брат.

– Верно, – начал выкручиваться я, – с одной стороны, конечно, вне всяких сомнений, брат, с другой, если углубиться в корень вопроса, изучить его до дна, то в некотором роде ближе к сыну.

– Ладно, это неинтересно, – оборвал меня Владимир.

Несмотря на хамоватость заявления, я испытал к писаке благодарность.

– Лучше поговорим о метеорите, – продолжал Коэн.

– О чем?

– О булыжнике с неба, – прошептал Владимир, – ваша сестра предупреждала, что вы являетесь малообщительной, асоциальной личностью, но ведь не до такой же степени? Представляете наш тираж?

– Нет.

– Миллион.

– Чего? – не понял я.

– Человек, конечно, – заржал Владимир, – послезавтра вы проснетесь звездой.

– Почему? – окончательно растерялся я.

– Вашу фамилию Подушкин увидят три миллиона наших читателей.

Я попытался понять Коэна, потом машинально поправил борзописца:

– Секунду назад вы сказали, что у вас тираж миллион.

– Точняк! Но каждую «Клубничку» замусоливает минимум три человека, а может, даже пять. Вот какую славу получишь, – без особого стеснения перешел он на «ты», – давай живенько про метеорит! Значитца, ты стоял на кухне в тот момент, когда мужик с собачьим именем Монти пек торт. Этот Монти вышел на пару минут, и тут в комнату вломился метеорит! Опиши свои ощущения.

Меня внезапно озарило, сразу вспомнились каменюка-торт и простофиля кузен с коржом в неуклюжих лапах.

– Кто вам сообщил про небесное тело? – простонал я.

– К твоей сестре программа «Ненормальные

новости» рванула, – словоохотливо пояснил Коэн, – в съемочной группе герла есть, она звякнула и говорит: «Хватай, Вовка, Подушкина, эксклюзив состряпаешь». В завтрашний номер не успеваю, его уже сверстали, но через день выстрелим сенсацией.

– Извините, – сдавленным голосом произнес я, – сейчас… э… я в ванной, душ принимаю. Разрешите, перезвоню спустя четверть часа?

– Не вопрос, – гнусно захихикал Владимир, – понял! В койке с девочкой. Завидую. Мне предстоит трахаться с материалом. Заканчивай и звони. Жду! Чао, Подушкин.

В нормальном состоянии я бы возмутился, услыхав подобные речи, но сейчас воспринял «выступление» Коэна абсолютно спокойно, в душе жило лишь одно желание – немедленно связаться с Николеттой.

Глава 15

– Квартира госпожи Адилье, – промурлыкал слащавый тенорок.

– Позовите Николетту, – нервно приказал я.

– Она занята.

– Сейчас же дайте Николетте трубку.

– Это невозможно.

– Послушайте, кто вы такой?

– Пресс-секретарь госпожи Адилье, можете называть меня просто Монти.

– Монти! Ты меня не узнал?

– Ваня!

– Не кричи, а подтяни маменьку к аппарату или принеси ей телефон.

– Ванечка! Тут такое!

– Какое? – мрачно спросил я.

Монти, захлебываясь от восторга, начал излагать новости. По мере их поступления я потел, краснел, вздрагивал. Вкратце ситуация выглядела так.

У Монти четверо суток подряд болела голова, у парня случается мигрень, от нее его не спасают ни порошки, ни таблетки, ни сиропы. Монти адаптировался к беде и даже способен вести относительно обычный образ жизни, но сейчас с ним произошло невероятное. Вытащив из помойного ведра торт-каменюку, Монти немедленно почувствовал облегчение. Невидимый тугой ремень, стягивавший виски, лопнул, и кузен ощутил легкость, злой недуг ушел прочь. Предполагаемая невеста – если помните, ее зовут Алена – пришла на чай вовремя, и парочка села наслаждаться угощением. Женщина отковырнула крохотный кусочек от торта, с видимым трудом проглотила его и отодвинула тарелку.

– Невкусно? – испугался Монти.

– Замечательно, – заулыбалась Алена.

– Тогда угощайся, – исполнял роль хлебосольного хозяина кузен.

– У меня жутко зуб болит, – призналась дама.

– Ой, бедненькая, – всплеснул руками жалостливый Монти, – анальгин принести?

– Он не поможет, – простонала Алена.

Монти заметался по гостиной, предлагая даме коньяк для полоскания клыка, аспирин, тройчатку, водочный компресс и валерьянку.

– Наверное, мне лучше вернуться домой, – пролепетала Алена в конце концов, – очень неудобно получилось. Ты так старался, пек торт, а я испортила вечер, думала, боль пройдет, но с каждой минутой мне лишь хуже делается!