Мадам Флёр

Санд Жаклин

– Что же, если вам так много известно, тем лучше, – пробормотал Жоффруа, внезапно успокоившись. – Тогда вы понимаете, сколь высоки ставки.

– Понятия не имею, о чем вы говорите. И вы не сказали, как вам удалось выжить. Я… – Она сглотнула. – Я сама видела вас, лежащего там.

– Да-да, и сами туда отправили. С наилучшими пожеланиями. Что, вам так хочется знать? Пожалуй, буду милостив и удовлетворю ваше любопытство. – Жоффруа явственно наслаждался моментом. – Вы не убили меня, в чем сами убедились бы, спустившись и проверив. Я был без сознания, но живехонек, так что когда через некоторое время явился Эсташ и привел меня в чувство, я пришел в ярость. Хотел немедля прикончить вас, но тут мне пришла

в голову интересная мысль. И мы с Эсташем разыграли маленькую драму. Я исчез, а он заявил, что я желал быть похороненным быстро. В склепе упокоили гроб, наполненный камнями и старыми тряпками. Ну как, хороша задумка? – Он явно наслаждался моментом.

– Хороша, – процедила Флер. – А полиция? Священник?

– Им достаточно было немного денег, чтобы они и не смотрели на труп.

– Что ж вы не объявились за все это время?

– Я наблюдал за вами, любовь моя, и ждал подходящего случая. По правде говоря, мне выгодно быть мертвым. Я получил новую должность, которая меня вполне устраивает. И я останусь мертвецом, если вы выполните то, что вам велят.

– И что же это?

Первоначальное изумление схлынуло, и Флер, сжав зубы, ждала, что скажет ей так нежданно воскресший муж. Она не сомневалась, что предложение окажется гнусным. И не ошиблась.

– Дело в Жиффаре. Сейчас его нет в городе, со своим другом Годаром уехал в неизвестном направлении, и мы пока их не нашли. Но ходят слухи, что через три дня он возвратится, дабы окончательно наладить работу своего дирижабля. Тогда-то мне и понадобитесь вы. К его ангару не подступиться, он слишком хорошо охраняется.

Флер порадовалась в мыслях предусмотрительности виконта: хотя Сезар ничего ей по этому поводу не говорил, она не сомневалась, что охрана – его рук дело.

– Когда Жиффар возвратится – а я точно узнаю, когда это будет, – вы отправитесь к нему под предлогом дружеского визита и интереса. Тут нам даже на руку, что виконт де Моро познакомил вас со своими дружками. Заговорите зубы этому нищему изобретателю, а затем подольете ему в чай вот это. – И Жоффруа достал из кармана тускло блеснувший пузырек, в котором плескалась жидкость невнятного цвета.

Флер отшатнулась.

– Нет!

Жоффруа стал наступать на нее, она попятилась и уперлась спиной в стену. Руки шарили в поисках чего-нибудь, чем можно ударить этого слишком живого призрака, если он посмеет… если он только посмеет прикоснуться к ней. По всей видимости, ярость, горевшая во взоре Флер, была столь устрашающей, что Жоффруа остановился, не доходя до нее двух шагов.

– Нет, дорогая моя, вы это сделаете, – возразил он, пряча пузырек в карман. – Вы убийца, которая лишь по случайности не осуждена законом. Стоит мне сказать всего одно слово, и Эсташ отправится прямиком на Кэ д’Орфевр, и оттуда явятся суровые представители закона. Они закуют вас в кандалы и бросят в самую дальнюю, самую грязную темницу. Как вы выживете там, вы, нежный цветок? Да знаете ли вы, что такое тюрьма? Это место, где вы перестанете быть человеком быстро, очень быстро, и превратитесь в животное – а если судьба окажется к вам милосердна и вы потеряете разум, тело ваше долго еще будет страдать. Смерть покажется вам избавлением, но не таким, каким она стала для меня. Я выжил, моя дорогая жена, чтобы вернуться к вам сегодня, и я говорю вам, что отправлю вас в тюрьму, а если понадобится – и на плаху, и ничего вы не сможете со мною поделать!

– Пускай! – вскричала Флер. – Пускай! Лучше смерть, чем подчинение вам!

Он двигался очень быстро, чуть ли не быстрее виконта, и притиснул ее к стене прежде, чем Флер сообразила метнуться в сторону; и сжал ей горло, так, что кричать она не могла.

– Смерть, говорите? – промурлыкал Жоффруа, обдавая ее запахом вина и табака. – Это было бы слишком легко

для вас, моя маленькая лживая девочка! Нет, так просто вы не отделаетесь. Если вас не пугает собственная ваша смерть, то я клянусь вам, что отравлю всех слуг, что живут в этом доме; пристрелю вашего друга виконта; а Жиффар умрет смертью более мучительной, чем та, что грозит ему сейчас. Он всего лишь выскочка, по недомыслию вставший на пути у могущественного человека и пренебрегший всеми предупреждениями; но когда на кону стоит то, что стоит сейчас, уже не до сантиментов. Своей жизнью вы, я вижу, готовы пожертвовать; ну а как всеми остальными? Вы думаете, что Моро вас защитит? Ошибаетесь, милочка, как вы ошибаетесь!

Жоффруа засмеялся низким глухим смехом.

– Я знаю этот дом. Я бывал здесь. И я появился незамеченным, хотя за ним следят. Пусть следят и дальше и видят, что ничего не происходит. Так вот, я обещаю вам: если вы сделаете то, что я требую, то останетесь жить, и останутся жить все люди в этом доме, и даже, пожалуй, ваш ненаглядный виконт может выжить – а что ж, мы тоже можем быть милосердны! Всего лишь несколько капель той жидкости, что в пузырьке, и вы свободны, обещаю.

Флер молчала. Что она могла сказать? Она долгие годы жила бок о бок со своим мужем, видела, на что тот способен, слышала те слова о нем, что до нее доходили. Теперь она жалела, что не верила этому тогда. Может, сбежала бы раньше.

Она смотрела прямо в его глаза и не понимала, какого они цвета. И не хотела этого знать, она больше ничего не желала о нем знать. Ей так хотелось, чтоб он исчез, что, кажется, Флер готова была убить его вторично. При виде Жоффруа она вспомнила свои чувства в тот страшный вечер – и оказалось, что ничего не ушло, а еще оказалось, что виконт прав. Она защищалась, она была в своем праве. Она может защищаться и теперь, но…

Но сейчас у нее есть не только она сама.

Как жить, если с близкими людьми из-за нее что-нибудь случится? И если Жоффруа и Мэтье убьют Сезара?

– Я… – выдавила Флер. – Я не могу убить Анри.

– Конечно. Он просто уснет, – ухмыльнулся муж. – Дорогая моя, поздно идти на попятную! Вы уже проштрафились, так что тропинка снова выбирает вас, а кровь возвращается на ваши руки. Не стесняйтесь, во второй раз все пройдет легче. А потом вы и вовсе можете оценить сладкий вкус убийства. Кто знает, может, мы с вами еще станем идеальной парой!

Флер тяжело дышала, и Жоффруа убрал руку, уверенный, что его супруга не закричит.

– Ну? – спросил он грубо. – Закончили со своими девичьими метаниями? Тогда садитесь к столу и пишите записку вашему виконту. Что у вас все хорошо, вы отдыхаете и просите вас не беспокоить. Сочините что-нибудь. Вам нужно время на размышление, или вы прихворнули, мигрень. Женщины умеют измышлять такие вещи. Давайте, а я прослежу, чтобы вы не написали лишнего.

Он пробыл рядом с нею половину этого невыносимого дня. Они сидели в гостиной, и Флер боялась, что муж прикажет ей подняться вместе с ним наверх, в спальню, и… Но нет. Он вроде бы чего-то ждал, и когда с черного хода явился еще один посетитель, Флер поняла, чего. Вернее, кого.

Эсташ, совершенно не изменившийся, вошел и ожег госпожу де Виньоль ненавидящим взглядом, а затем, повинуясь жесту Жоффруа, сел в углу на стул.

– Эсташ будет с вами, – сказал шевалье де Виньоль, поднимаясь. – Я же вынужден вас покинуть, моя дорогая. Вам осталось немного потерпеть и сделать как следует ту работу, что вы мне должны. За убийство должны! – рявкнул он, побагровев. – Ничего, мы с вами еще побеседуем. Нежно побеседуем, моя прекрасная Флер… А пока не пытайтесь даже пикнуть, если сюда заявится Моро. Делайте вид, что все хорошо, а еще лучше – его не принимайте. У вас есть вполне достойное оправдание.