Мадам Змея (Трилогия о Екатерине Медичи - 1)
Шрифт:
Когда двор, а вместе с ним и якобы сопровождавшая королеву Диана приезжали в Сент-Жермен, Катрин, заперев дверь своей комнаты, убирала ковер и смотрела в дыру.
Видя мужа и его любовницу вместе, Катрин испытывала муки, но одновременно зрелище завораживало ее. Катрин не могла противостоять этому соблазну.
Сквозь дыру она видела нового Генриха, новую Диану. Иногда она смеялась при мысли о том, что ей известны их интимные секреты, но чаще плакала. Она знала, что стала бы счастливее, если бы итальянец заделал дыру.
Но она снова и снова устраивала себе пытку.
В эту ночь они были вместе - ее смуглый, стройный муж и
Войдя в спальню любовницы, Генрих увидел девушку с большими голубыми глазами, светлыми волнистыми волосами и персиковой кожей. Перед юной красавицей стояла арфа. Незнакомка не отреагировала на появление Генриха в комнате; казалось, ее взгляд был обращен внутрь, она словно слушала музыку, звучавшую в ее душе. На девушке был прозрачный пеньюар; тонкая ткань обтягивала темные острые соски ее высоких грудей.
Генрих видел ее впервые. Зачем Диана пригласила арфистку?
Только сейчас заинтригованный Генрих заметил Диану. Она лежала на кровати, положив руки под голову. Ее единственным облачением была черная бархатная полоска, прикрывавшая шею.
– Дорогой, ты знаешь, как я люблю музыку - пожалуй, не меньше, чем любовные утехи. Сегодня я решила соединить одно с другим. Надеюсь, присутствие Клодии удвоит твои силы. Согласись, она прелестна. К тому же она слепа от рождения. Лишив ее зрения, Господь компенсировал это необычайной музыкальностью.
Диана встала с кровати, подошла к шокированному Генриху. Он начал раздеваться, но она не дала ему сделать это. Диана сама сняла одежду со своего любовника. Сейчас она напоминала мать, раздевающую маленького сына перед сном. Взяв Генриха за руку, она подвела его к кровати. Попросила лечь на спину. Смущенный Генрих выполнил ее пожелание. Взяв со столика четыре куска белой ленты, Диана привязала руки и ноги любовника к столбикам, на которых держался полог кровати.
Склонившись над Генрихом, Диана принялась целовать его шею, плечи, грудь, постепенно приближаясь к животу. Он не видел арфистку, но остро ощущал ее близость. Она начала медленно перебирать струны арфы, наполняя комнату чувственными звуками. Присутствие в комнате второй практически обнаженной женщины сильно волновало молодого человека. Он с нетерпением ждал того момента, когда его тело сольется с телом Дианы. Почувствовав, что возбуждение Генриха достигло предела. Диана стала над ним на колени и ввела в себя его упругий, твердый член. Сделав несколько осторожных движений, внезапно позволила Генриху проникнуть в нее до упора. Ее ритмичные движения продолжались до тех пор, пока Генрих не начал постанывать от наслаждения. Арфистка заиграла быстрей. Почувствовав, что Генрих приближается к пику блаженства, Диана замерла.
– Постарайся отвлечься, думай о чем-то другом, - подсказала она ему, желая продлить их сладостное единение.
Когда Генрих успокоился, она снова начала двигаться.
Четырежды Генрих подходил к моменту экстаза; всякий раз Диана не давала ему кончить. Наконец она почувствовала, что малейшее движение заставит его исторгнуть из себя горячую струю. Привстав, она тотчас склонилась над бедрами Генриха, обхватила рукой его дрожащее естество. Сперма брызнула ей в лицо. Диана тщательно размазала ее по своей белой коже.
Служанки ошибались, считая, что сохранять свежесть кожи Диане помогает колдовство. Вот уже несколько лет она делала подобные питательные маски не реже одного раза в
Катрин горько плакала, приникнув к дыре. Она оторвалась от нее, лишь когда любовники заснули, отпустив арфистку.
Катрин не знала, как ей избавиться от соперницы. Ей теперь казалось, что Генрих будет верен Диане до ее смерти. Если бы только Анне д'Этамп удалось изгнать Диану с королевского двора!
Напряженность в отношениях между королем и дофином усиливалась. Крепский договор привел к очередному перемирию в войне Франции с Испанией. Партии реформистов и католиков разошлись в оценке этого соглашения. Дофин испытывал недовольство. Генрих считал, что, если бы ему позволили сражаться дальше, он получил бы шанс одержать победу. Но Франциск вместе с Анной и молодым Карлом Орлеанским радовался заключению этого договора, позволявшего младшему принцу выбрать себе в жены одну из двух девушек - дочь Карла Пятого, инфанту Марию, или его племянницу, дочь Фердинанда Австрийского. Он получил четыре месяца на размышления. В придачу к инфанте он получал Нидерланды - правда, лишь после смерти Карла Пятого; приданое племянницы включало в себя Милан, переходивший к Генриху после рождения у этой пары наследника.
Генрих обращал внимание отца на то, что эти условия совпадали с предлагавшимися ранее. Чего мы добились, спрашивал он, с помощью долгой и изнурительной войны? Мальчик прав, думал Франциск; однако усталый король не хотел новых сражений. Пусть молодой Карл остепенится. К тому же Анна повторяла, что Генрих критикует договор, потому что он не заинтересован в укреплении позиций своего брата.
Покои Генриха, наряду с апартаментами Дианы, стали штаб-квартирой католической партии; однажды вечером, вскоре после подписания Крепского соглашения, Диана и Генрих весело ужинали в компании самых близких друзей.
Катрин не участвовала в пирушке; она оставалась в своей комнате. Днем она сказала, что у нее болит голова. Она отправила Мадаленну слушать, о чем будут говорить за столом у Генриха. Девушка должна была спрятаться за шторами.
Катрин ждала ее возвращения. Мадаленна не любила такие задания, но выполняла их хорошо. У нее не было выбора. Катрин холодно улыбнулась, вспомнив испуганное лицо девушки. Она, Катрин де Медичи, возможно, не умела завоевывать любовь людей, но определенно обладала даром внушать им страх.
Она надеялась, что Мадаленна сообщит ей что-то существенное. Если бы только Диана сказала нечто такое, что позволило бы обвинить ее в предательстве по отношению к королю! Какую радость испытала бы Катрин, если бы Диану изгнали со двора! Но тогда Генрих последовал бы за ней. Однако дофин не мог пренебречь своими обязанностями. Катрин хотелось рассказать Анне о своей любви к мужу и ненависти к его любовнице. Недобрые чувства, которые они обе питали к Диане, сделали бы их союзницами. Но она не решилась открыться Анне: никто не должен знать, что творится в ее душе. Всегда выгодней действовать тайно.
В комнату, задыхаясь, вбежала Мадаленна. Катрин поднялась с кресла.
– Мадаленна! Почему ты покинула свой пост?
– Мадам дофина, месье де Вьевилль только что вышел из-за стола дофина. Он заявил, что не хочет участвовать в его интригах. Произошла ссора... и...
– Какая ссора?– спросила Катрин.– Что ты услышала?
– Все началось с разговора о том, каким прекрасным человеком был король, как обидно, что он изменился и что в последние месяцы его здоровье пошатнулось...