Мадикен (сборник) (илл. Демидова)

Линдгрен Астрид

– Мне было бы спокойнее, если бы дети оставались здесь с Альвой! – говорит она папе.

Но папа не согласился менять своё решение. Он хочет, чтобы его дети видели, как живут другие люди. Они должны знать, что Юнибаккен – ещё не весь свет.

Мама и понимает его, но всё равно очень волнуется. Она то и дело спрашивает старшую дочку, всё ли та запомнила.

– Помню, помню! – отвечает Мадикен и, подбадривая маму, повторяет её наказы по-своему: – Ты сказала, чтобы мы остерегались тёти Карлсон, а то она нас укусит. Вот видишь, я помню!

А ещё мы должны утром и вечером хорошенько умывать дядю Карлсона в навозной яме, и не подходить слишком близко к зубным щёткам, и вообще быть вежливыми с быками и слушаться их. Вот, кажется, и всё!

– Да, как будто всё, – говорит мама со вздохом. – Хорошо бы тебе ещё помнить, что ты старшая сестра. Ты уж постарайся, пожалуйста, хоть на этот раз быть благоразумной!

И вот однажды ранним утром Альва на лодке отвезла девочек в Аппелькюллен. Мадикен и Лисабет поплакали, прощаясь с мамой и папой. Мама и папа очень торопились, чтобы не опоздать на поезд. Потом девочки ещё раз всплакнули, расставаясь с Альвой на кухне у тёти Карлсон. Но тут тётя Карлсон предложила им:

– Хотите покормить цыплят?

Девочки, конечно, захотели. Мама, кажется, не упоминала среди прочих опасностей маленьких жёлтых цыпляток. Они перестали плакать и спокойно отпустили Альву домой.

– Ладно, Альва! Поезжай домой! – говорит Лисабет.

И девочки отправляются с тётей Карлсон на птичий двор. А там цыплят видимо-невидимо! Они так и кишат под ногами и всё хотят поклевать крошева из крутых яиц, и Мадикен с Лисабет их кормят. Тётя Карлсон позволила каждой девочке взять в руки цыплёночка, но только совсем ненадолго. Потом они пошли с ней в курятник и помогли собирать яйца, которые снесли куры.

– Только смотрите, не дразните петуха! – говорит им тётя Карлсон. – Потому что, если его разозлят, он налетает и норовит клюнуть в глаз.

Вот если бы мама знала!

– Про петуха мама забыла, – говорит Мадикен. Тётя Карлсон не поняла, о чём говорила Мадикен, но Лисабет знает, о чём идёт речь.

Петух оказался не так уж страшен, и жизнь в Аппелькюллене пришлась девочкам очень по душе. Да и ничего удивительного! Аппелькюллен – замечательная ферма. Кому бы не понравились его красные строения, стоящие на высоком холме среди яблоневых и вишнёвых деревьев!

– Как хорошо, что мы тут будем целых четыре дня! – говорит Лисабет. – Ты ведь тоже рада? Да, Мадикен?

– Да! – говорит Мадикен. – А в Копенгаген я никогда в жизни не поеду! Это решено!

А тут и дядя Карлсон возвращается с первым возом сена. Он помахал девочкам, когда телега, громыхая по булыжникам, проезжала мимо них, направляясь на скотный двор. Мадикен и Лисабет побежали за ней. И Майя, конечно, тоже. Она залезла по лестнице на сеновал, чтобы принимать сено у дяди Карлсона.

Девочки

подошли к Фрейе и Конке.

– Ведь это не горячие кони, а смирные лошадки, – говорит Мадикен. – Так что к ним можно подходить сколько угодно.

Девочки попрыгали на сене и покувыркались в своё удовольствие, пока дядя Карлсон его сгружал. А потом сели на пустую телегу и поехали с ним на покос. Там Туре уже нагрузил для дяди Карлсона другую телегу, чтобы он мог без задержки забирать следующий воз.

– А вот и вы! – говорит Туре, тихо посмеиваясь. – Как поживает Альва? – спрашивает он девочек.

– Альва хорошо поживает, – отвечает Мадикен. – Что ей сделается плохого! Она сидит дома, смотрит за Сассо и Госей и варит варенье из земляники. А ещё она сказала, что будет полёживать в гамаке, чтобы хорошенько отдохнуть от нас с Лисабет.

Туре сказал, что Альва правильно решила. Потом он показал девочкам у груды валунов местечко, где всё было красно от земляники. Девочки бросились её собирать и всласть наелись ягод, пока дядя Карлсон и Туре укладывали воз. Воз получился большой, как дом. Лисабет засомневалась, так ли уж приятно кататься на возу, но Мадикен вскарабкалась и уселась наверху.

– Не трусь, Лисабет! – говорит она. – Давай, поехали!

Туре подхватил её на руки и усадил около дяди Карлсона. Конке и Фрейя тронули, и телега покатила, переваливаясь на ухабах. Лисабет подумала, что ехать на возу с сеном и впрямь страшновато.

– А мама предупреждала, чтобы мы не свалились с воза, – говорит она, крепко держась за дядю Карлсона.

– Ничего, я присмотрю за вами, чтобы ничего не случилось, – говорит дядя Карлсон. А уж если дядя Карлсон сказал, значит, на это можно положиться.

Так они несколько раз съездили туда и обратно, а между поездками собирали землянику. Незаметно подошло время обедать. Тётя Карлсон приготовила овощной суп и драчёну. Обедали на кухне. Все расселись вокруг стола и молча едят, посмеиваясь иногда добродушно, по-аппелькюлленски, что так нравится Мадикен. Карлсоны очень похожи друг на друга – все голубоглазые и носатые. «Может быть, это особенные аппелькюлленские носы, которые только тут и растут?» – подумала Мадикен.

– Такой вкусной еды у нас дома никогда не бывает, – говорит Лисабет. – Хорошо, что мы здесь поживём четыре дня, хоть отъедимся.

А теперь пора кормить свинок. Дяде Карлсону некогда отдыхать после обеда, он отправляется в свинарник, девочки – за ним.

Увидев громадную свинью, Лисабет долго молчит. Такого огромного страшилища она ещё никогда не видала.

– Ну и чудище! – сказала она наконец. – Кто это – он или она?

– Это свиноматка, она принадлежит к прекрасному полу, – отвечает дядя Карлсон. – То есть она женщина, а скоро у неё, знаешь ли, будут маленькие поросятки.

– Ой, сколько тут в Аппелькюллене интересного! – говорит Лисабет. – И мы пробудем у вас целых четыре дня, во как!