Мадикен
Шрифт:
И они стали петь «Песню про слабака» очень громко, и пели ее снова и снова, пока папа не сказал, что больше его не надо утешать.
— Спасибо, — сказал папа. — С меня достаточно!
И вот уже показались мостки Юнибаккена. На мостках стоял Сассо и лаял. Теперь ему, наверно, самому жалко, что не поехал вместе с ними. Едва Мадикен выбралась на мостик, как он запрыгал вокруг нее и заскулил.
— Но ты же ведь сам захотел остаться дома с Альвой. Ты разве забыл? — спросила Мадикен. — Вот если бы ты с нами поехал, то мог бы сегодня погонять быков.
— А так вместо тебя их гонял господин овод, — сказала
МИЯ
«После воскресенья может наступить только понедельник», — любит повторять папа. И сегодня опять понедельник. Опять надо идти в школу. А вставать что-то совсем не хочется. Однако ничего не поделаешь — надо поторапливаться. В школу нельзя опаздывать. Однажды Мадикен опоздала, и это было просто ужасно — стоять перед закрытой дверью и слушать, как дети поют утренний псалом [18] , а когда пение кончилось, ей пришлось постучать и войти. Все уставились на Мадикен и, что хуже всего, увидели, что она плакала. Но учительница ни капельки не заругалась, а только спросила:
18
Псалом — род церковного песнопения.
— Что с тобой? У тебя, может быть, живот болит?
Мадикен очень любит свою учительницу, и ей нравится школа. Все бы хорошо, если бы не эта дурочка Мия!
Мадикен рассказывает папе про Мию, Утром они с папой почти всегда вместе выходят из дома, потому что папе нужно идти в газету. И прежде чем расстаться на углу возле кондитерской, они очень о многом успевают друг с другом поговорить.
— Я же ей ничего не сделала! — говорит Мадикен. — А она все равно на меня нападает, она вообще на всех нападает, но больше всех на меня.
— А кто такая Мия? Это та рыженькая девочка, которая живет рядом с Линус Идой? — спрашивает папа.
— Да! Они обе рыжие и вшивые — и Мия, и ее сестра. От Мии вши даже на парту выползают.
Мадикен сердится, потому что даже думать о Мии не может спокойно, — она не забыла, как Мия обидела ее на Майском костре.
— Я не удивлюсь, если в один прекрасный день и у меня заведутся вши! Эта Мия сидит сзади и дергает меня за волосы, когда учительница отвернется.
— Какая ужасная девочка эта Мия! — говорит папа. — Ну а ты что тогда делаешь?
— И я ее толкаю… Ну конечно, когда не видит учительница.
— Вот как у вас! — говорит папа.
— А представляешь себе, что она однажды сделала на рисовании? Учительница сказала, чтобы мы рисовали, кто что хочет, — можно домик или кошку, или папу и маму, и вообще что угодно. А Мия и говорит: «Мы слишком бедные люди, и нам папа не по карману!» Такую глупость сказала! Правда, папа?
Но папа не поддержал дочку:
— Мне кажется, что Мию, скорее всего, надо пожалеть. А как по-твоему?
— Ну вот еще! Она же просто совсем глупая! — говорит Мадикен.
Мадикен не рассказала папе только одного — что Мия все время дразнит ее Виктором. Этот толстый мальчик Виктор часто угощает Мадикен конфетами. Но Мии-то какое до этого дело!
«Ишь, какой у тебя шикарный, жирный жених!» — говорит Мия. Мадикен ужасно злится, но, как ни странно, не только на Мию,
— Ну, чего ты глаза пялишь? — спрашивает его иногда Мадикен.
— А тебе-то что! — отвечает Виктор и делается весь красный.
А Мия-то сразу догадалась, в чем тут дело:
— Ха-ха! Он же в тебя влюбился! Вон он какой шикарный, жирный! Ты небось рада-радешенька!
— Ты самая глупая девчонка во всей школе! — говорит Мадикен, и она действительно так думает.
Сегодня понедельник, и первым уроком должен быть Закон Божий. По этому предмету Мадикен хорошо учится, а все благодаря Линус Иде. Линус Ида часто приходит в Юнибаккен стирать и мыть полы, и между делом она рассказывает девочкам увлекательные истории из Библии. Истории про Давида и Голиафа, про Моисея в тростниках и про Иосифа в колодце, и про троих юношей в горящей печи, и про Даниила в львином рву, и про противного царя Ирода, который приказал убить в Иудейской земле всех маленьких мальчиков, когда Иисус был еще младенцем. Все эти истории Мадикен не раз уже слышала и не раз проливала над ними слезы. А больше всего Мадикен плачет, когда Линус Ида рассказывает ей, как жестокие и гадкие люди мучили бедного Иисуса, как они его били и повесили на кресте, а он все сносил кротко и терпеливо.
— Уж они его терзали и мучили немилосердно! А он хоть бы ойкнул разок! Ни слова не сказал! — уверяет Линус Ида.
Еще она рассказывала об аде и о том, какие страсти там ожидают тех несчастных, которые плохо вели себя на земле. Но эти рассказы мама строго-настрого запретила Линус Иде. Мама говорит, что никакого ада нет.
— Ладно, ладно! — грозится Линус Ида. — Вот погодите, как придет Судный день, тогда и поглядим, право слово!
Судный день — очень страшный. Когда он придет, мертвые восстанут из могил, и Бог будет всех судить — кому отправляться на небо, а кому в ад. Мадикен дрожит при одной мысли об ужасах ада, а Лисабет говорит:
— Раз мама сказала, значит, ада нет!
Линус Ида упорно продолжает верить в Судный день и в ад, а когда мама ее уговаривает, чтобы она поменьше работала и дала бы себе немножко отдыха, Линус Ида отвечает:
— Вот положат меня в могилу, тогда и отдохну. Хотя кто его знает, придется ли? Может быть, не успеют похоронить, как на следующий день грянет Страшный Суд и надо будет моим старым косточкам подыматься не отдохнувши!
Однако благодаря Линус Иде Мадикен лучше всех в классе знает Закон Божий. Теперь уже недолго осталось до летних каникул, и учительница повторяет с детьми все, что они выучили за год из библейской истории, чтобы они не осрамились на экзамене, когда их ответы будут слушать мамы и папы.
Сегодня на уроке первый вопрос достается Мадикен. Ей нужно рассказать о том, как Бог создал мир и сделал всех птиц, и рыб, и зверей, как потом из комка глины вылепил самого первого человека.
— Это был Адам, — отвечает Мадикен.
Мадикен могла бы рассказывать и дальше сколько угодно, но учительница велела продолжать Мии.
— Ну, Мия! Что после этого сделал Бог? — спрашивает она.
А Мия забыла и никак не может вспомнить, что там они такое учили. Она стоит возле парты и смотрит в окно, словно ей никакого дела нет до Адама.