Мафиози

Парнис Алексис

– Прошлогоднее желудочное кровотечение вынуждает вас быть осторожным...

– Верно... У меня действительно было небольшое желудочное кровотечение...
– прошептал Марио, пораженный их осведомленностью.

– Как раз в первый день Пасхи...
– потряс его еще раз черный.

– Вы поели в таверне жареных лещей... А они оказались подпорченными...

Они выехали на прибрежный проспект, и, пока не достигли Глифады, сопровождающие выказали удивительную осведомленность в его биографии. От значительных событий до самых незначительных. Они знали, кто был директором в его детском доме, кто - командиром в армии, сколько запросов он послал в Красный Крест, разыскивая

в Италии и по всему миру своего отца... И так же хорошо обо всех важных стадиях его жизни. Спутники были осведомлены также и о его футбольной деятельности - каждое воскресенье он ходил на стадион подбадривать свою любимую команду сигналами на трубе. Дошло до того, что они напомнили ему о той легкой гонорее, которую он подхватил, когда неопытным юношей начал работать в ночном клубе,

– Юношеские шалости...
– сказал один, подмигнув с заботливым пониманием.

– Ну да, кто их не совершал, - ностальгически хмыкнул другой.

Когда проехали Варкизу, двигаясь в неизвестном направлении, Марио уже смотрел на них, как на сверхъестественные существа. Его охватила паника, когда на ум пришла одна кинокартина о внеземных пришельцах, которую он видел по телевизору. Он с особым вниманием изучил их лица: смотрятся естественно, как лица людей немолодого возраста, немного усталые, но с выражением деятельной проницательности. Он взмолился, чтобы они в действительности оказались полицейскими - чего вовсе не желал совсем недавно, - и рассердился на себя за то, что так прслушно последовал за ними, даже не попросив предъявить удостоверения. Впрочем, он слышал, что гражданин не может требовать подобного у властей во времена диктатуры. А тем более Марио, у которого полно причин рассматривать самого себя как некий «эрзац» гражданина этой страны.

– Извините...
– набрался он наконец смелости спросить, когда они проехали и район Святой Марины.
– Но куда вы меня везете?

– К начальнику нашей службы...
– отозвался с готовностью белый.

– К мистеру Сорело...
– сказал черный.

– Он американец...
– пояснил один.

– Но итальянского происхождения, - добавил другой.

– А где же мы его найдем?
– спросил Марио, которому надоел перекрестный огонь.

– А вот на этой вилле, которая виднеется за соснами...
– показал белый.

– Мы уже приехали...
– сказал черный.

Глава 2

Это была двухэтажная вилла современной постройки, расположенная прямо у кромки моря. С шоссе было видно только деревья сада, высокую ограду на манер каменного деревенского забора и тяжелую деревянную дверь, напоминающую врата средневекового замка. Над сводчатым фронтоном висели корабельные фонари. Если, как говорят, дом выражает характер хозяина, тогда здесь должен был жить очень многогранный человек - смесь динамичного космополита, хитро-глуповатого крестьянина, хищного пирата и недавно разбогатевшего греческого судовладельца с черной совестью. Сад представлял собой образцовое произведение высокого паркового искусства: первозданность природы была со вкусом оскоплена -шелестели деревья и кусты, подстриженные в виде шаров, кубов, выдрессированные наподобие двух игрушечных собачек, которые как раз бегали по газону. Глубокая тишина цивилизованной грезы царила вокруг: хозяин уехал за границу и предоставил виллу мистеру Сорело, своему другу, - именно такое объяснение дали Марио два его спутника загадочной внешности.

Когда Марио вошел в большой холл на первом этаже, то почувствовал себя как простая картошка, которую вырастили средь луковиц аристократического тюльпана. Ультрафиолетовые

лучи фантастической роскоши исходили от мистического черного дерева, от мифических нимф, гобеленов, от пламенеющих отсветов сладострастного восточного ковра и, пронизывая все существо, вызывали райский трепет.

На дубовой лестнице, ведущей на верхний этаж, появился сорокалетний мужчина атлетического сложения, с улыбающимся лицом, безоблачным и обнадеживающим, как голливудский хэппи-энд.

– Марио!
– вскрикнул он, будто увидел своего старого школьного друга. Подбежал к нему, прыгая через две ступеньки, и, заключив его в свои объятия, обратился к двум его спутникам.

– Благодарю вас, господа. Вы успешно справились со своей миссией и теперь заслуживаете отдыха. Не хочу у вас украсть более ни минуты. До свидания!

Бело-черный дуэт поклонился и ушел с автоматической послушностью телеуправляемого механизма.

– Итак, давайте познакомимся, - сказал мужчина, вновь приходя в свое розовое настроение.
– Я Джим Сорело!

– Я вас знаю... Начальник бюро розыска и наблюдения...
– отозвался Марио на своем корявом английском, который он изучал, слушая пьяные бредни клиентов ночного клуба.

– Лучше будем говорить по-итальянски, Марио... Прежде всего, я ваш поклонник... Да, да! Я поклонник вашего таланта.

– Извините... Но где вы слышали мою игру?

– Я много раз приходил в ночной клуб, где вы работаете, - сказал Сорело.

– В «Калипсо»? Вы?
– вытаращил глаза Марио.

Его изумление имело под собой естественное основание. Кабаре представляло собой настоящую собачью конуру, полную припудренных студней и неопределенного цвета гнилых внутренностей -дешевой пищи для блуждающих бедолаг - корабельных псов. А Сорело выглядел космополитом, богатым львом, который бросается лишь на дорогих оленей и газелей.

Он провел Марио на второй этаж. Вошли в кабинет, отделанный блестящим деревом, с окнами на море. Кабинет напоминал капитанский мостик, а декоративный штурвал усиливал впечатление.

– Мне очень понравилось ваше исполнение, Марио. Я приходил послушать вас несколько вечеров подряд...

– Неужели?
– поразился Марио.

– Вы, конечно, меня не видели... Но я два раза оставлял у вас в руках доказательства моего восхищения...

– Что вы имеете в виду? .

– Однажды вы получили от официанта сто долларов в конверте с надписью: «От вашего анонимного почитателя». А другой раз...

– Сто пятьдесят долларов...
– вскрикнул взволнованно Марио, взглянув на него.
– Так это были вы?

– Я...
– улыбнулся Джим Сорело.
– Вижу, вы этого не забыли.

– Да это было величайшим событием в моей жизни музыканта... Не каждый день встретишь таких поклонников в столь сомнительном заведении, как «Калипсо»...

Марио захотел обнять его и сделал бы это, не будь остановлен потрясшими его словами:

– Величайшее событие вашей жизни произойдет здесь, в этом кабинете...
– сказал Сорело, поигрывая корабельным штурвалом.
– Судьба сегодня направляет вас курсом к фантастической карьере, дорогой Марио...

Он позвонил в колокольчик и, когда вошел слуга, экзотический, как попугай, в своей красно-зеленой ливрее, приказал принести выпить.

– Мне мой виски. Мистеру Кондекорто - мятную. Со льдом, естественно, - проявил он ту же поразительную осведомленность.

Слуга ушел, легко ступая, а когда вернулся со своим подносом, то, прислуживая им, наклонился к Сорело.

– Врач ждет в холле...

– Пусть подождет, пока я не позову, - сказал Сорело. А затем обернулся к Марио:

– Врача я вызвал для вас...