Маг Азидал. Король Азгамара
Шрифт:
Хорошо. Фрес кивнул, можно не волноваться, что его прервут. Лишь бы все получилось.
Рука метнулась к поясу, вцепившись в невзрачную флягу из темного дерева. Привычка проверять ее каждую минуту въелась в плоть. Кольнуло пальцы, сильная аура содержимого пробилась на миг из-за стенок зачарованной фляги. Перед дверьми в спальню Фрес остановился, прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
Если бы одаренные всего мира узнали, что у него висит в невзрачной фляжке на поясе, дворец бы брали штурмом, не считаясь с потерями. Не факт, что даже честные Первые
На виду лишь уставшее лицо, и никто не узнает, сколько новых шрамов добавилось на теле мага, через какие передряги пришлось пройти. Если он когда-нибудь захочет рассказать, то это путешествие стало бы достойным отдельного Эпоса в трех томах.
Фрес открыл глаза, потянулся к ручкам двери. Губы привычно выдали шепот:
– Ну, с Даргалом.
Как сказала Хозяйка Леса - если это не спасет Азидала, то не спасет уже ничто.
Глава двадцать восьмая. Лучше бы не просыпался.
Фрес запечатал двери изнутри, из-за чего гладкая поверхность дерева покрылась толстым слоем грубой Земли, темной и плотной, словно сталь. Кто бы не захотел проникнуть внутрь, сил и времени это займет не мало.
Маг подошел к кровати, на ходу взмахами руки рождая Синие Огни, освещая темноту королевской спальни. Он двигался тихо, и даже неосознанно дышал тише, будто боясь разбудить лежащего на кровати человека.
Подойдя, Фрес сделал над собой усилие, чтобы посмотреть на лицо брата, а увидев, прикрыл глаза и покачал головой. Когда он уходил, Азидал выглядел нездоровым, но в принципе, вполне полным жизни. Дергался немного, шипел и неразборчиво что-то бормотал.
Теперь же, когда Фрес вернулся, то брата поначалу просто не узнал. Исхудавший до болезненного состояния, король Азгамара походит на самый настоящий труп. Кожа белая настолько, что сливается цветом с простынями, а дыхание так тихо и еле заметно, что кажется его и нет вовсе.
Недвижимый, истощенный и едва дышащий, Азидал совсем не похож на того человека, которого Фрес знал. Горечь и сожаление в сердце мага поднялись с такой силой, что вкус горькой травы появился во рту, будто зажевал охапку полыни.
Это воскресило парочку старых паршивых воспоминаний из прошлой жизни, и магу пришлось зажмуриться и тряхнуть головой, чтобы прогнать их. Про себя Фрес напомнил, что брату сейчас намного хуже. Тогда он не мог помочь, но сейчас...
Фрес потянулся к темной фляге на поясе, осторожно вытащил на свет Синих Огней. На покатых боках фляги сверкнула затейливая гравировка, напоминающая о растениях и текучей воде одновременно. Если вглядываться в рисунки на фляге слишком долго, можно потеряться в них до такой степени, что головокружение будет преследовать целый день.
Маг осторожно подцепил ногтем пробку, очень тихо пробормотал пару фраз, и фляга на них откликнулась. Гравировка сверкнула еще раз, блеск дошел до пробки и она с тихим хлопком откинулась, полетев на пол и закатившись под кровать. Но Фрес не
Запах густой, текучий и будто живой, вырвался из фляги и ворвался в нос мага потоком свежести и влаги. Даже если стоять на скале перед штормом, получишь лишь нечто отдаленное и слабое, чем то, что маг чувствует сейчас.
Свежесть не только дарила странные ощущения, она наполнила тело силой и бодростью. Один лишь запах рассеял тени под глазами Фреса, а лежащий на кровати Азидал вдруг глубоко вздохнул.
Маг впился взглядом в лицо брата, жадно наблюдая, как розовеют впалые щеки, как вздымается грудь под одеялом, начиная нормально дышать. С еще большим пиететом он глянул на флягу, вцепившись уже двумя руками, как ничего другого в мире боясь уронить заветный сосуд.
Очень осторожно маг выставил ладонь и наклонил горлышко фляги, позволяя содержимому вылиться на мозолистую длань.
Показалась одна капля, маленькая, как роса на травинке, она выкатилась из фляги с легкостью, почти паря. А потом вторая, третья, и так, пока их не стало ровно пять. Капли не смешиваются, а ровно скользят по кругу на ладони мага, завороженного их блеском и внутренним светом.
Если приглядеться, то можно узреть связывающее капли нити, что теряются в свете лазури. Из-за них в запах родниковой свежести впутываются нотки древней силы, первобытной и мощной, но все равно теряющейся на фоне капель. Сила Хозяйки Леса связывает их, отдаваясь в чувствах мага запахом хвои и прелой листвы, наводя эмоции светлой печали и напоминая об осени.
Этот круговорот на ладони, наполненный мощью и притяжением, завораживает красотой и погружает в желание вечно любоваться им.
Капли катаются по коже, как драгоценные камни, но даже самые великолепные сапфиры не обладают и долей такой лазурной красоты, и уж тем более, заключенной в них силы. Фрес с трудом отогнал мысль присвоить это себе, оторвал взгляд, и чувствуя как начинает холодить и колоть ладонь, решился.
Бросил пустую флягу на кровать, склонился над братом, плавно и шустро открыл тому рот и позволил каплям скатиться с ладони прямиком меж бледных губ. А потом просто сел, буквально рухнул на пятую точку возле кровати.
Незримый стержень, что держал на плаву все это время, попросту исчез, как небывало. Знакомое чувство для всех, кто хоть раз вкладывал в дела все силы, и чуточку за пределом возможного. Огромное облегчение и радость, и пустота в голове, нежелание думать и шевелить хоть пальцем.
– Все, - выдохнул Фрес, разглядывая ладонь с идеально чистой и нежной кожей без следов годов тренировок с мечом.
– Я сделал все что мог, теперь только ждать.
Эту штуку не так-то просто усвоить, и придется томиться ожиданиями где-то с час, но сейчас время перестало давить на плечи мага незримыми валунами. Он успел, пришел, и сделал, что должен. А дальше уж пусть сам Азидал решает, жить ему или нет. Видит Даргал, сам Фрес сделал для брата все, чтобы этот выбор стал возможным.