Маг Азидал. Король Азгамара
Шрифт:
Оттуда вытащили изрубленный, перемолотый камнями скелет с кожей человека. Калеку, неполноценного, больше не Мага. Нового отброса общества.
Я порвал все связи, не в силах выносить эти грустные взгляды и попытки помочь, что делали лишь хуже. На дверях добавилось засовов, а на каждый стук отвечаю матом и призывами убираться и оставить меня в покое!
И вот я, грязный, с немытыми патлами волос, в каких-то лохмотьях и жрущий последний месяц одну лишь низкосортную овсянку... Сижу и пытаюсь вспомнить уроки плотника-отца.
Я ведь
Руки пытаются вырезать красивую фигурку птицы из куска твердой древесины. Инструменты отца, такие знакомые, кажутся чужими, не должными быть в пальцах, что давно позабыли науку плотника. Вспоминай, как правильно, под каким углом, как говорил отец...
Пальцы задрожали, стиснув потертую рукоять ножа. Почему я должен пытаться заработать на жизнь таким способом? Я не могу так больше.
– Я не хочу...
В горло запершило, глаза щиплют злые слезы, нос сам шмыгает. Я не желаю этим заниматься! Нож улетел в сторону, загрохотав по полу деревянной рукоятью.
Руки рванули ворот рубахи, открывая вид на ужасные шрамы, еще красные, пульсирующие, будто готовые взорваться кровью.
– Я Маг! Маг! Давай же, проснись!
Искорка Дара попыталась очнуться, дрогнула, и взорвалась болью по искореженным каналам. Я закашлялся кровью, такой противной, горячей и железной на вкус. Рухнул вместе со стулом, грохнувшись о твердый древесный пол, скрючился, хватаясь за грудь. Больно, Милосердная Дева, как же больно...
Пол давно не подметали, пыль забирается в нос. Я вцепился пальцами в старые доски прямо перед лицом, ломая ногти, что уже стали кровоточить. Но это лишь попытка приглушить внешней болью ту, что горит огнем внутри.
– Я Маг, - жалкий тон слабака, что скулит как собака, самому кажется противным.
– Не хочу так, не буду, не могу... За что?!
Сквозь слезы взгляд устремился к окну, где в специальной нише блестит позолотой статуэтка величавой фигуры. Всего лишь реплика Статуи Бога, что стоит в центре Даргамара.
– Даргал... Почему ты позволил мне жить? Зачем даровал такую судьбу?! Лучше бы я умер там, в темноте. Молю, Великий Даргал, избавь от страданий!
Я лежал на полу, холодном и твердом, и все что делал, это молился. Истово, срывая голос и не замечая, как на пыльном лице давно пробили дорожки слезы, молился. И хоть никто не отвечал, казалось, что боль притуплялась, становилась самую чуточку терпимей. Так что я продолжал, пока полностью не потерял голос до хрипящего шепота и не уснул, измотавшись.
Глава двадцать седьмая. Закаляясь в бедах.
Дворец столицы погружен в непривычную для его обитателей, даже ночью, тишину. А уж на этаже королевской четы тихо как в склепе. Если бы не идеальная чистота коридоров и комнат, то не трудно принять весь этаж за обиталище мертвых.
На лестницах, ведущих сюда, безмолвно бдят рыцари с гербом
А кроме слуг и некоторых доверенных лиц, одобренных королевой, больше никому не позволено ступать на этот этаж и тревожить тишину и покой. Ибо король Азидал - спит. С рассветом наступит семнадцатый день, как владыка Азгамара слег в сон, что невозможно прервать.
Пока это знание лишь на грани слухов в столице, и за ее пределы еще не вышло. Королева, с поддержкой мудрецов Первых еще держит страну в жестких рукавицах, правя от имени Азидала.
Все крупные шишки Гильдии и Ордена крутятся на виду, улаживают проблемы, отводят в сторонку слишком настойчивых дворян и тихо, но очень внушительно убеждают не тревожить королеву по пустякам. А что король? Приболел немного, не ваше дело.
Из видных лиц страны только брата короля уже давненько не видели ни в столице, ни в собственных владениях. Только избранные могли узнать, куда исчез Фрес, когда его венценосного брата постигло такое несчастье.
Где он, примерно знает Вельда, знают Мастера Гильдии и Диглад, но больше никто. Мастер Земли отбыл в одну из ночей, исчезнув из столицы без помпы и внимания. Фрес отправился в Гондарский Лес, к той, что ведает о магии природы больше, чем самые искусные друиды и уж тем более, Первые. К маленькой Потерянной, зовущей себя Хозяйкой Леса.
Она последняя надежда для тех, кто уже опустил руки в желании излечить короля от поразившей тело и разум гадости. Скоро Фрес вернется, и все, кто знает об этом, ждут с надеждой и страхом в сердцах поровну. Чувство последней надежды всегда так зыбко, так призрачно, но только оно зачастую дарует людям силы держаться и продолжать.
Не только Азидал пострадал от той странной пыльцы. Из поляны с алыми цветами короля вытащил Зудал, и сам слег рядом, пускай успел вдохнуть лишь малую часть того, чем успел надышаться вдоволь Азидал. В зоне опасных цветов мана почти мгновенно шла в разнос, а действовать надо было быстро и Зудал рванул туда без раздумий.
Мастер Мощи полез не без защиты, но Огненная Сфера не помогла, пыльца друидов гореть не пожелала. Как и подчиняться ветру или оседать на стенках водного купола. Но вытащить короля было важнее, и Зудал пошел на риск, за что и поплатился.
Всегда верные Стихии, как и сам Дар, отказались подчиняться магу на полпути до лежавшего в центре поля цветов Азидала, а выволок короля маг, казалось вообще без сознания, с закрытыми глазами и шатаясь, как былинка на ветру.
Бравшие пробы отравы маги, не смотря на все хитрости, тоже погрузились в вечные кошмары. Пара алхимиков, не отличающихся силой, начавшие работу прямо на месте, там же и легли, погибли в первую же ночь, так и не проснувшись, а всего-то "пробку нюхнули". Страшная это мерзость, уже прозванная Пыльцой Погибели.