Маг и Отшельник
Шрифт:
Я попыталась встать и вскрикнула от боли. Руку саднило, по ребрам будто катком проехались. Надеюсь, я ничего себе не сломала… Но делать нечего, приходится выпрямляться и, держась за стену, идти в то место, где я нашла сапог. Вот он – проем отсутствующих дверей той квартиры, где я пряталась от Алекса. Уличные фонари дают немного света, поэтому его видно. Сапог я нашла дальше – это точно. Только вот насколько дальше?
Я сделала еще несколько осторожных шагов и присела, чтобы начать ощупывать пол. Руки собирали грязь и пыль, иногда натыкались на какие-то фантики и целлофан, но только не на то, что надо. Я начала вставать и ударилась головой. Отлично, так увлеклась поисками, что не заметила, как достигла стены. Хоть
Я стала ходить наугад – просто в надежде, что задену ногой свой собственный сапог или наступлю прямо на него. Выбирать место, куда поставить босую стопу (эластичные колготки уже, я уверена, порвались в пяти местах и их можно не считать), было некогда, поэтому иногда я вскрикивала от резкой острой боли в ноге (даже думать не хочу, на что именно я умудрялась напороться в этом пристанище извращенцев, наркоманов и бомжей). Таким образом я достигла лестницы и начала спускаться. Левая рука беспомощно махала в воздухе в поисках перил, но даже при наличии небольшого узкого оконца я не могла их отыскать – ни глазами, ни на ощупь. А когда моя ладонь скользнула наконец по чему-то деревянному кончиками пальцев, я оступилась и снова упала с лестницы. Здесь расстояние до площадки было не таким большим, я проехала всего лишь три-четыре ступеньки, однако тормозила руками, которые угодили в какие-то осколки. Я взвыла от боли и почувствовала, как сквозь пальцы потекло что-то теплое: видимо, это была моя кровь.
Заплакав от беспомощности, я продолжала ранеными руками искать сапог. Или хоть что-то, пригодное для броска с крыши в людей, стоящих на земле. Каждое шевеление пальцев давалось мне с трудом. Слезы стекали по лицу обильным потоком, и единственное, что могло меня приободрить – это мысли о том, что обычно в таком состоянии зрение ухудшается и глаза щиплет от боли, из-за чего их приходится часто закрывать, но сейчас, в полнейшей мгле, слезы не играли абсолютно никакой роли. Даже моральное угнетение я не могу им приписать, ведь я и так уже была на самом дне. Так, наверно, чувствует себя камушек, брошенный игривым ребенком в колодец. Смотрит он, несчастный, наверх и понимает, что никогда не всплывет: не позволят законы физики. Так он и останется погребенным в этой мутной жиже. Только камушку максимальный вред от этого – покроется тиной. Он не умрет. В отличие от меня…
Как только я подумала о смерти, мои саднящие пальцы, мокрые и липкие от крови, будто наперекор моим мыслям, нащупали что-то гладкое с маленькими острыми выступами. Неужели это стразы на лакированной коже? Не веря своему счастью, я вела ладони дальше по предмету, повторяя его форму, и дошла до каблука, представляющего собой острую изящную шпильку. Я поднялась с третьей попытки – ноги не держали, и сильно болели колени, которые тяжело было разогнуть, – и поднесла сапог к окну. Стразики ответили на это слабым блеском. На солнце они, конечно, ведут себя иначе: ярко и игриво. Но мне и этого было достаточно, чтобы узнать свой сапог. Вспоминая этот момент, я неизменно думаю о том, что разум уже начал помаленьку меня покидать. Ну какая мне, скажите, разница свой сапог кидать или чужой, оставленный здесь кем-то другим, приведенным, возможно, тоже против своей воли? В процессе поисков я уже забыла о цели самих поисков. Просто из-за всей этой возни с окном я потеряла драгоценные секунды. Дело в том, что, как только я кивнула себе, поняв, что это конкретно мой сапог, кто-то сзади схватил меня за руку.
– А! – заорала я испуга и попыталась вырваться. Меня не пускали. – Алекс? – в надежде спросила я. Почему-то в тот момент он казался мне
– М-м! – ответил кто-то сзади, кто не хотел меня пускать.
Резко пахнуло гнилью и чем-то еще, что я не могла идентифицировать, но воняло так, что у меня тут же возник приступ тошноты. По всей видимости, существо открыло рот, и «аромат» идет оттуда. Оно явно доело уже свою крысу, или что это было, и принялось теперь за меня…
Я взвизгнула еще раз от этих мыслей, взяла сапог поудобнее и наугад стала бить бомжа в лицо острием каблука, надеясь угодить в глаз. Не знаю, попала или нет, но хватка ослабла, и я сумела вырваться.
«Бежать! Бежать!» – неистово билось у меня в голове, словно рой некстати разбуженных ос, которые в попытке найти и наказать обидчика, разгромившего их улей, носились туда-сюда, резко меняя направление.
Не знаю, как я добралась до железной лестницы… Не знаю, как умудрилась ни разу больше не упасть… Страх за свою жизнь, вставший остро как никогда, давал мне сил и ориентировал в пространстве чуть ли не мистическим образом. Я даже не ударилась о лестницу, а просто взлетела сразу на первую ступеньку, ухватившись за перила, как будто знала, где она. Может, не только у Алекса есть экстраординарные способности? Или это все же обыкновенные инстинкты, которые есть у каждого, вели меня?.. Так или иначе, но очень скоро я добралась до края крыши со вторым – последним! – сапогом в руке, понимая, что обратно уже не вернусь. Как хотите, я лучше умру здесь, чем стану ужином для персонажа из «У холмов есть глаза» или «Поворот не туда».
Зевак оставалось все меньше. Спецтехники тоже. В последнюю пожарку залезали люди в форме. У меня секунд пять. И теперь это точно мой последний шанс.
Я отошла от края. Нужен разгон. Стало светать, и я уже видела край крыши и очертания темного покрывала. Надеюсь, это поможет мне не упасть. Я разбежалась и швырнула сапог так далеко, как смогла.
Он ударился о лобовое стекло пожарной машины.
Пожарные вышли. Люди на улице посмотрели наверх. По траектории было понятно, что это не из сгоревшей квартиры, и вообще не из этого дома.
Я запрыгала, стоя на краю, и замахала руками.
– Помогите!!! Я здесь!!! – кричала я изо всех сил, радуясь, что ко мне вернулся голос. Наверно, стоит благодарить голодного полузомби.
– Там кто-то есть! – показали на меня люди внизу.
Пожарные посмотрели на меня и побежали к заброшке.
Я спасена!
От этих мыслей голова закружилась, и я потеряла сознание.
19
* * *
По дороге зазвонил телефон. Мелодия звонка у меня стоит на всех одинаковая, поэтому я сперва обрадовалась, решив, что это Лелька одумалась и перезванивает, однако это оказался Генка. На кой леший я ему понадобилась? Я сбросила звонок без зазрений совести.
Троллейбус высадил меня в сотне метров от Лелькиного дома. На железной двери подъезда и на всякий случай на окне с внутренней стороны (вдруг с двери сорвут) висело объявление: «Ясновидящая и целительница в 5-м поколении бабка Ефросинья примет вас по записи по этому телефону (далее шел номер). При экстренных случаях допускается звонить в дверь – первый этаж, квартира направо». Странное дополнение, учитывая, что по окну квартиру достаточно легко вычислить. Но Лелька знала, с каким контингентом придется иметь дело, поэтому старалась разжевывать по максимуму.