Маг и Отшельник
Шрифт:
– У вас нет телефона Степана Кузьмича?
– Откуда ж он может у меня быть?!
– Когда я затопила вас, а он вам с ремонтом помогал, я думала, что вы могли обменяться. Видите ли, он пропал. Уже неделю его не слышно и не видно.
Бабища прониклась проблемой, возможно, ее подкупило то, что я признала свою вину (хотя у меня трубу прорвало, и я никак не могла на это повлиять), а может, она реально на что-то рассчитывала с Кузьмичом, короче, номер она отыскала подозрительно быстро (явно же гадина помнила, что он у нее есть, еще когда рычала мне свое презрительное «Откуда…»). Я позвонила ему, поднимаясь к себе на этаж, он, однако
Я встала под дверью Кузьмича и еще раз его набрала. Точно! Оттуда играет Сороковая симфония! Я скинула звонок, и мелодия стихла. Куда он мог уехать без телефона?! У него старый кнопочный телефон, который неделю вполне может держать заряд. Хотя он мог как раз поставить телефон заряжаться и поэтому его забыть, если лежал где-то не на видном месте. И что мне теперь делать? Вызывать слесарей из ЖЭКа, объяснять ситуацию, ломать дверь? Или участковому звонить? Или Лисину? Ну да, хороша я буду, если Кузьмич реально на даче сажает какую-нибудь картошку, телефон забыл случайно, но не стал за ним возвращаться. А с кем ему общаться? Со злыдней Зойкой? Родни у него никакой нет.
Я зашла к себе в квартиру. Балконы у нас совмещены, разделяются только перегородкой. Балансировать на высоте двенадцати метров, конечно, не хотелось, но делать нечего, придется лезть. В данном случае это все-таки относительно безопасно: если и свалюсь, то, скорее всего, или на собственный балкон, или на балкон соседа. Нужно очень постараться, чтобы упасть отсюда на землю.
«А то ты не знаешь, какая ты везучая», – подумала я и все-таки полезла. Так, правую ногу наверх… Хотя нет, так я отклоняюсь в сторону улицы, и реально возрастает шанс упасть на проезжую часть. Я вернула правую ногу в исходное положение. Лучше начать с левой. К сожалению, я ударилась о кирпичную стену головой, но зато не свалилась. Все, десять секунд, и я уже в чужой квартире. Точнее, немного вне ее… Как теперь попасть внутрь? Не стану же я разбивать балконную дверь или окно!
Я подошла к двери и… очумела. Дверь была прикрыта, но пластиковая ручка не опущена с той стороны. Это видно через стеклянные вставки. Я толкнула дверь, и она подалась внутрь квартиры. Почему, уезжая на дачу на довольно длительный срок, Степан Кузьмич не запер балкон? Он воров не боится? Да, мы высоко живем, но все-таки… На внешнем подоконнике стояла пепельница, полная окурков, и лежала дешевая зажигалка. Кузьмич часто выходит покурить на балкон, поэтому дверь не всегда запирает. Но это когда он дома. А сейчас почему?
Терзаемая недобрыми предчувствиями, я стала продвигаться внутрь комнаты.
– Кузьмич? Кузьмич, это соседка! – кричала я. – У тебя балкон открыт!
В комнате никого не было, и я вышла в коридор. Неприятный запах доносится из-за приоткрытой двери ванной. Только не это… На улице стоит жара, и он мог уже… Нет, лучше не думать. Мало ли, что там воняет. Может, это от других соседей?
Утешая себя таким образом, я медленно продвигалась к ванной комнате. Только вот других соседей у нас нет. Пустующая квартира вообще-то с моей стороны, а ванная Кузьмича упирается во внешнюю стену здания. Если только это воняет у жителей сверху или снизу, но крайне сомнительно, учитывая хорошую тепло- и звукоизоляцию. А стало быть, и запахи не так хорошо просачиваются, как в других домах, панельных хрущевках, например.
Я включила свет в ванной и потянула
Он был там.
Я приложила руки к лицу и завизжала.
22
* * *
Я все еще ждала маму. Когда из подъезда в очередной раз вынесли мешок с чьими-то останками, непригодными к опознанию, я решила уйти как можно дальше и вышла на дорогу. Мама в любом случае мимо меня не проедет.
Я не сразу поняла, что здесь не одна. Под деревьями у дороги тоже кто-то стоял – вдали от суматохи, но при этом так, чтобы было видно происходящее.
– Каринка? – Этот кто-то, как выяснилось, тоже меня заметил и вышел под свет фонаря.
– Оля? – удивилась я. Я даже забыла, что подруг она просит звать себя Лелькой. Почему-то я всегда меньше общалась с ней, чем со Светкой и уж тем более с Маринкой.
– Боже, я думала, ты тоже мертва! – Лелька бросилась ко мне с распростертыми объятиями.
– Я думала так же про тебя! Что случилось, когда мы ушли? Расскажи!
– Не знаю. Маринка вдруг заревела, когда выяснилось, что вы с Алексом на крышу поднялись. Потом Алекс вернулся и сказал, что ты просила тебя не тревожить, потом сама спустишься. Мол, подружки поругались, бывает. Посидят по разным углам – и помирятся. Ну, мы и отпустили ситуацию. Пытались Маринку отвлечь. Потом я пошла за сигаретами. Мне Алекс сказал, что у них тут недалеко круглосуточный ларек. И даже денег дал, прикинь? Я пошла, а когда вернулась… Вот. А ты как здесь оказалась? Ты разве ушла? Я видела твою куртку, когда уходила. Еще подумала, как ей не холодно так долго на крыше сидеть.
– Это долгая история… – вздохнула я, не собираясь ничего рассказывать, а затем вдруг взяла и… рассказала. Попутно матерясь, икая, всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Сказать, что Лелька осталась под впечатлением, это не сказать ничего.
– Знаешь, – вдруг произнесла она, – нельзя так говорить, но… поделом ему!
– А остальным?!
– Ну да… У меня телефон с собой был, ты прикинь, каково мне было всем звонить? У меня есть телефон и родителей Светкиных, и сестры Витькиной! Вот жду, когда они приедут…
– А ты сама? Твои предки где?
– А я живу вон там, – неопределенно махнула Лелька рукой. – Пришла домой, мои спят, не стала их будить. Жалко их.
Я кивнула, хотя не поняла, к чему это относилось. Жалко родителей или жалко тех, кто умер при взрыве?
– А что произошло? Кто-нибудь говорит хоть что-то?
– Официальная версия – взрыв бытового газа. Но слухи ходят среди людей. Жильцы-то не простые. У Алекса батя какие-то делишки темные проворачивал с чинушами местными. Они под него законы писали. А кому-то это не понравилось. То ли не поделился с кем-то, то ли конкурентов выбесил.
– Погоди, но его ведь дома не было! – удивилась я.
– М-да, но, может, не знали? Или предупреждение.
– Ничего себе предупреждение! Сыновей убить! Вместе со всеми сокурсниками!
– Значит, месть. Хотя… – Лелька вздохнула и наклонилась ко мне, будто решаясь доверить какую-то тайну. Ее светло-янтарные глаза вспыхнули и стали походить на два золотистых полнолуния. – Дениски-то не было в квартире, когда я уходила. Да и Алекс как-то подозрительно меня спровадил. Как будто ему ко времени надо было, чтобы меня не было в квартире. Понимаешь?