Маг имперской экспедиции. Том 2
Шрифт:
От лавки Джуанга до ближайшего портового кабака было минут пять ходьбы. Внутри было тесно от большого количества народа и почти впритык стоящих столов. Небольшие оконца с трудом впускали свет в помещение, из-за чего местами царил полумрак, а местами было слишком светло. Скатертей на грязноватых грубых столешницах не наблюдалось. Нанесенный сапогами матросов песок лежал мокрыми кучами по всему кабаку.
После моего появления весь галдеж постепенно стих. На меня уставились удивленные осоловевшие глаза матросов и портовых грузчиков всех возрастов. Некоторые подскочили из-за столов при одном лишь взгляде на
– Вам чего, ваш благородие? – Спросил один из поднявшихся на ноги матросов.
– Есть тут человек, который хорошо знает о прибывающих в Боратовск суднам? – Задал вопрос в толпу я, пытаясь выглядеть как можно более грозным.
– Петр есть, он вообще из первопоселенцев и за морем лет сто следит, - с этими словами вперед выпихнули крестьянского вида деда в растянутой рубахе и с босыми ногами.
– Пойдем, Петр, вопросы есть, - Сказал я, выходя наружу.
Морской бриз был всяко приятнее того душного и неприятно пахнущего кабака.
– Чего изволите спросить, барин? – Подходя ко мне, боязливо произнес Петр.
– Я недавно в городе. Не расскажешь мне, какие корабли приходят в порт?
– Разные, - переминая в трясущихся руках шляпу, ответил дедок, - военные бывают. Торговые приходят с товарами, с деревом и камнем, со жратвой, а обратно увозят добро. Бывают корабли с гостинцами для местных баринов приходят.
– И что за гостинцы?
– Откуда ж мне, холопу, знать? – Наклонил стыдливо голову Петр.
– Хорошо, продолжай дальше, - едва сдерживаясь, что не засмеяться от обращения ко мне, как к барину, махнул рукой я.
– Чего продолжать-то, барин? Корабли считай каждый день ходят. Иной раз даже не нашинские приходят. Но надолго не стоят. Поделали свои дела и обратно уходят. Дольше пары дней никто не стоит тут, ежели подлатать ничего не надо или дела какие у них важные.
– Так уж все?
– Все, барин. Тихая и мирная жизнь была б, ежели б не один горемычный корабль.
– А что с ним? – Тут же заинтересовался я.
– Дак пришел намедни незнамо зачем и стоит. Туда-сюда коробки таскать заставляют матросню. Какие-то городские барины бегают туда ругаться, а солдатики потом на всех подряд отдуваются. Главные приходили и отделаться все хотели от него, да пока ничего и не делают, кроме как туда-сюда коробки гоняют.
– Как корабль называется?
– «Кулеврина»!
– ни секунды не раздумывая, ответил Петр.
– Может «Катерина»? – Переспросил я, представляя тот корабль, с которого я убежал с Мартой от пиратов.
– Нет, барин, тот уже ушел восвояси. Я ж про «Кулеврину» говорю.
– Спасибо за информацию, Петр, - хмыкнул я, доставая первую попавшуюся монетку из кармана, - держи, заслужил.
По ошарашенному лицу дедка было понятно, что я немного переборщил с платой. Но отбирать у человека обратно деньги не соответствовало моему статусу. Пусть лучше считает меня щедрым барином.
Для Зубатова мне удалось узнать даже больше положенного. Больше ничего по этому поводу узнавать у меня нет желания. Дело пахнет нехорошо. Даже хуже, чем вонь в кабаке.
Идти обратно в ателье пешком было бы выше моих сил. Я уже начал было сокрушаться о том, что в этом мире не придумали такси, как мой взгляд остановился на тех людях, которых до этого почему-то не замечал. А ведь мне уже много
Убеждая самого себя в пользе активного образа жизни и постоянной ходьбы, я нанял извозчика за такие смешные копейки, что решил впредь кататься по городу только так. Едва мне удалось удобно откинуться на кожаном кресле, как на меня навалилась усталость. Пришлось приложить силы, чтобы не уснуть по дороге.
До ателье мы доехали быстро. Оказалось, что пути подбирать у меня получается не очень хорошо и я все время делал небольшой крюк.
Я попросил извозчика подождать меня немного, чтобы потом направиться в отель. Темнело либо от надвигающегося дождя, либо от наступления ночи, но любой из этих вариантов я бы предпочел переждать в своей небольшой комнате.
В ателье начинала собираться публика для постоянных посиделок. Судя по всему, время было уже вечернее.
Скучающая Лидия высматривала всех прибывающих. Едва я зашел на второй этаж, она подошла ко мне и с несвойственной для женщины ее возраста неловкостью призналась, что забыла о запрятанных ей на такой случай шкатулках. В качестве извинения за причиненные неудобства мне вручили объемный сверток с костюмом.
Хозяйка ателье явно ожидала от меня злости или раздражения, но получила только хитрую ухмылку и загадочный смех. Вряд ли она могла догадаться о моих истинных мотивах этого похода за черным сахаром.
Я покинул ателье со свертком в руках и кусочком черного непонятного для меня вещества в кармане, который было уже незачем отдавать ей.
В отель мы доехали к сумеркам. Распрощавшись с извозчиком, я поднялся к себе в номер.
Едва мне удалось лечь в постель, как случилось одно из самых подлейших и злостнейших свойств человеческого организма: столь желанный сон улетучился и пришла бодрость. Кровать оказалась жесткой, а воздух в комнате ужасно душным. Стоило мне лечь под одеяло, как сразу заливался потом. Раскрытым спать было почему-то не сильно лучше. Даже открытые окна не сильно исправляли ситуацию.
Провалявшись в бесплодных попытках уснуть, я решил от безделья поупражняться с катаной. Вреда от этого не будет, но зато могу устать от тренировок и наконец-то заснуть.
В отеле было тихо. Только морские волны с шумом набрасывались на пляж и сваи набережной. Взмахи лезвия самурайского меча прорезали со свистом воздух.
Я занимался около часа, но сон так и не торопился ко мне, хотя руки и плечи уже начинали от тренировок забиваться.
В коридоре послышались легкие шлепки босых ног. Человек было не меньше дюжины.
Но что может заставить столько человек идти без ботинок или сапог посреди ночи? Почему они захотели издавать меньше шума? Неужели, чтобы никого не разбудить?
Чувствуя что-то недоброе, я вжался в стену возле двери, крепче сжимая в ладонях рукоять катаны.
Шаги приближались до тех пор, пока не остановились возле моего номера. Я уж было порадовался, что додумался этой ночью запереть его изнутри на ключ, но замок осветился странным зеленым свечением.
Защелка в замке почти беззвучно провернулась. Дверь немного приоткрылась и в щель просунулась рука с кремниевым пистолем, направленная в сторону взбитой кровати. Из-за безлунного ночи было трудно понять, есть там кто-то или нет.