Маг с Явы
Шрифт:
– Поздравляю, – сказал он.
– Что это значит? С чем вы меня поздравляете?
– Хороший опыт. Значит, ты здорово продвигаешься на Втором Уровне.
– Так и должно было случиться?
– Конечно.
– А что означал жужжащий звук? Один мой друг сказал, что это вращалось колесо чакры даньтянь.
Джон рассмеялся:
– Правда? Ты трансформировал свое знание в даньтянь, вот и все.
И все? В трактовке Джона чудо внезапно превратилось в нечто обыденное и вполне понятное. Как мог я принести эти знания в западный мир, не рискуя быть высмеянным и осужденным? Каким путем идти? И как сдержать мои собственные амбиции и надежды? «Все это не случайно», – пронеслось у меня в голове.
Как
Когда только я задумывал написать книгу о Джоне Чане, я сразу же испытал потребность опереться в работе на научный авторитет. Мне было известно об условиях, которые поставил Джону его Учитель: любая публичная демонстрация в лабораторных условиях запрещалась. План, с помощью которого я собирался преодолеть это препятствие, был прост. Джон имел право исцелять людей, страдающих тяжкими недугами. Электрогенез, который он при этом применял, был бы достаточно убедительным методом для всякого практикующего врача. Мой замысел состоял в том, чтобы найти какого-нибудь известного больного и организовать его лечение у Джона, затем, при удачном стечении обстоятельств, уговорить этого человека поддержать нас. Тогда Джон мог бы проявить свои способности, и мы сняли бы его на пленку в момент демонстрации этих сверхсвойств перед учениками – дипломированными специалистами (таких у Джона было несколько). Это сработает, если найдется подходящий человек. Я потратил немало времени, присматриваясь к людям и налаживая контакты с известными учеными. Дважды уже на последней стадии, после телефонного разговора кандидатов с Джоном, дело срывалось – вероятно, ученые приходили к выводу, что Динамо Джек простой мошенник.
После безуспешных многомесячных поисков в ноябре 1997 года я вернулся в Индонезию, где встретил Андреаса и Хандоко. Чан-шифу продолжал утверждать, что публичная демонстрация категорически исключается. Хоть мы получили разрешение Учителя написать о нем книгу и снять фильм, он все равно был связан обещанием, данным Ляо-шифу. В ходе совместных обсуждений Андреас предложил привлечь к делу Лоренса Блэра [26] – режиссера, который уже наблюдал способности нашего Учителя, и как автора «Огненного кольца», благодаря которому состоялось наше знакомство с Джоном. Идея нам понравилась. На следующее утро я сел в самолет, улетающий в Бали, и отправился на поиски Блэра.
26
См. предисловие и главу 1.
Лоренс Блэр и Джон не общались уже десять лет. Джон был зол на Блэра, так как считал, что тот его обманул. По мнению Джона, цель «Огненного кольца» состояла в том, чтобы документально засвидетельствовать его способности, но ни в коем случае не использовать это в коммерческих целях. Лоренс был напуган и держался от Джона подальше все годы после того,
Я встретился с доктором Блэром вечером в его доме в Убуде. Он считал, что произошло недоразумение. Перед съемками он использовал в разговоре с Джоном малайское слово dokumentair. Чан-шифу счел, что речь идет о кино как о документе, Блэр же имел в виду право распоряжаться отснятым материалом по собственному усмотрению.
Я свел их на той же неделе, чтобы убедить Блэра сделать новую версию фильма. Встреча проходила дружески – в итоге Джон принял совершенно неожиданное решение. Доктору Блэру было разрешено повторить съемки. Хенки должен был выступать в качестве ассистента Джона. Я вздохнул с облегчением – можно было продолжать работу над проектом.
Я твердо решил действовать по плану. Надо было собрать таких же, как я, людей: с западным техническим образованием и сведущих в восточных единоборствах, способных соединить учение Джона с ортологическим подходом и западной наукой. Человечеству потребовалось много времени, чтобы создать мужчин и женщин такого типа которые не принадлежали бы ни Востоку, ни Западу, а были бы частью и того, и другого. Настало время собирать плоды. Возможно, те, кого Джордж Лукас назвал джедаями, обретут плоть.
Задача была нелегкой, поскольку я был связан правилами. Я знал не понаслышке, что происходило с людьми из окружения Джона, нарушившими данную клятву. Позвольте поделиться одним воспоминанием.
Перемена погоды
Я возвращался из родной деревни на севере Греции в Афины, когда разразилась буря. В моем «фольксвагене-гольфе» вместе со мной был Спиро – двадцативосьмилетний пилот. Мы дружили, к тому же я учил его воинским искусствам. Стояла весна, повсюду цвели цветы, недавно прошла пасха. Солнце ярко светило, на небе ни облачка.
Неожиданно – наверное, потому, что незадолго до этого отцу Спиро удалили почку из-за инфекции, – мы заговорили о смерти и возможности загробной жизни. Год назад я познакомился с Джоном, и мне не терпелось рассказать кому-нибудь о том, чему я стал свидетелем. Однако приходилось подчиняться строгим правилам, которые обязывали никому не рассказывать об увиденном. Что я и обещал Джону.
Пользуясь, случаем, я рассказал Спиро, чему научился в Индонезии, и объяснил, почему отныне у меня нет сомнений в существовании жизни после смерти. Я рассказал о белой и черной волнах и о том, чему научил меня Джон.
Вдруг в лобовое стекло ударила тяжелая масса воды. Абсолютно ничего не видя впереди, я включил дворники. По обе стороны дороги тянулись свежевспаханные поля.
– Видно, окатило поливальной машиной, – сказал я Спиро.
– Странно, что я ее не заметил.
Я двигался дальше. Прошла минута или чуть больше. Вода продолжала литься на лобовое стекло с неумолимой силой. Я переключил дворники на максимальную скорость.
– Да нет, это дождь, – возразил Спиро. Он был озадачен. Профессиональный летчик, он улавливал перемену погоды, но сейчас ничто не предвещало такого страшного ливня. Дождь продолжал неистово поливать нас, так что я едва различал дорогу.
Мы ехали молча. Через милю я заметил странную вещь: у встречных машин дворники не работали. Я посмотрел на дорогу. Она была сухая!
– Что это за гребаный ливень? – выругался я. И в тот же момент услышал тихие, испуганные всхлипывания рядом.
– Слушай, неужели ты сказал мне что-то такое, чего не должен был говорить? – спросил Спиро. Я покосился на него. Он был белый от страха и изумления.
– Не знаю, – ответил я. Ситуация была сюрреалистичной, словно ожившая сцена мультфильма. Происходящее начало меня забавлять. Я усмехнулся и посмотрел на небо.