Магазин на диване
Шрифт:
Лифт остановился с приятным гудком, и они шагнули в кабину. Базз нажал кнопку пятнадцатого этажа.
– Именно так, мы только что заполучили нового клиента. Маленькая галерея, но у нее есть потенциал. Возможно, нам даже удастся выиграть конкурс.
– Великолепно, это просто здорово. Мои поздравления.
Следуя за Баззом по лабиринту коридоров, Макс разглядывал рекламные постеры в рамочках на стенах. Многие из них были ему знакомы. Здорово, наверное, заниматься рекламой, подумал он: сиди себе весь день и выдумывай забавные вещи.
– О, неужели это ваша работа? – спросил Макс, показывая
Базз остановился.
– Разумеется. «Масляное дерево» – замечательная штука. Пробовали?
Макс кивнул.
– О да, лучше не бывает. – Он наклонился и прочитал текст под фотографией масляного дерева: «Только „Масляное дерево" изготовлено из натуральных растительных экстрактов. Не содержит холестерина, имеет чудесный вкус вашего любимого маргарина, но без привкуса вины за лишние калории. Предотвращает простуду на губах. „Масляное дерево" – еще один революционный продукт от вашего любимого американского производителя лекарственных средств».
– Клиенты сейчас любят пробовать себя в разных областях, – заметил Базз, и они двинулись дальше по коридору.
Макс решил, что в этом и есть суть озвучивания рекламы. Умение работать в разных областях. Он улыбнулся, радуясь, что развивается как профессионал.
И тут Базз посмотрел на Макса. Посмотрел как-то особенно. И Макс улыбнулся, тоже многозначительно взглянув на него. Вот так, теперь он работает в рекламе, бизнес есть бизнес.
Базз провел Макса в профессиональную студию звукозаписи. В главном помещении с мягкими стенами находилось разнообразное техническое оборудование и огромные колонки. Комнату разделял на две части длинный стол. По одну сторону располагалось все звукозаписывающее оборудование и место для звукорежиссера, а по другую был ряд стульев эргономичного дизайна для представителей рекламного агентства. Рядом с каждым стулом на столе лежал телефон, бумага и ручка. В дальней стене было окно, и за ним – еще одна комната, тоже с мягкими стенами, но в ней был только микрофон и подставка для нот.
Базз протянул Максу текст и жестом приказал ему пройти через двойные двери в звуконепроницаемую будку для записи. Макс шагнул в будку, подошел к микрофону и взял наушники, висевшие на подставке. Через окно он посмотрел на Базза.
Базз кивнул, и Макс надел наушники. Поставил текст на подставку. Тут в главное помещение вошел инженер, сел на свое место и нажал кнопку. Макс услышал его голос в наушниках.
«Все в точности как при наложении звука в „Магазине на диване"», – подумал Макс.
– Привет, Макс, меня зовут Донни. Мне сейчас надо будет настроить уровни звука, так что просто говори в микрофон.
– Что мне говорить?
– Не важно, что-нибудь. Расскажи о своем последнем сексуальном опыте, – рассмеялся Донни.
– О'кей. Тест… раз, два, три… тест, раз, два, три…
– Хорошо, – одобрил инженер. – Все готово, настройка завершена.
Тут Макс услышал в наушниках голос Базза:
– Отлично, Макс. Привет, это я. Теперь просто прочитай текст, естественным голосом, не дикторским. Говори так, будто беседуешь с кем-то, но при этом подчеркни, что ты рассказываешь действительно об очень важных вещах, покажи,
Макс кивнул и сделал вид, будто все понял.
Инженер произнес:
– Дубль один.
Макс откашлялся и был поражен, насколько громко и отчетливо прозвучал его кашель в наушниках. Он сделал глубокий вдох, выдох и начал читать.
– Его звали Пого. И он был клоуном-убийцей. Джон Уэйн Гейси, казненный за мерзкие сексуальные преступления и пытки, и сам при жизни испытывал терзания – терзания творческие. И вот впервые галерея «Вайденбахер» с гордостью представляет эксклюзивную мировую премьеру его работ: «Гейси: ретроспектива смертника». Открытие и фуршет с шампанским состоится в следующую пятницу в галерее «Вайденбахер». Печально известные работы художника представлены по цене от десяти тысяч долларов. «Гейси: ретроспектива смертника» – эксклюзивно в галерее «Вайденбахер». Там, где искусство становится жизнью.
Макс посмотрел в окошко: Базз разговаривал по телефону. Он подождал.
В наушниках раздался голос инженера:
– Неплохо, Макс. Хорошо. Подожди минутку, я позову Базза. – Он повернулся, что-то сказал, и Базз оторвался от телефона.
Инженер обратился к Максу:
– Отлично, все здорово, можешь выходить.
«И это все?» – удивился Макс.
Когда он вошел в главную комнату, Базз повесил трубку.
– Спасибо, что заглянул, Макс, все прошло отлично. – Базз встал. – Давай я провожу тебя до лифта.
Они пошли обратно по хитросплетениям коридоров, и Макс спросил:
– Так, значит, все в порядке? Все решено?
– О да, ты прекрасно выступил. Нам сегодня надо столько народу прослушать, сумасшедший день.
Макс остановился.
– Нет, я серьезно. Вы берете меня на работу или нет?
Базз замер и посмотрел на Макса.
– Дело в том, что твой голос несколько… как бы сказать… мягковат именно для этой работы. Кому-нибудь еще, я уверен, ты подошел бы идеально. Но это не то, что нам нужно. Извини, но это так.
Они дошли до лифта, и Базз нажал кнопку «вниз». Потом взглянул на Макса.
– Мне лично нравится твой голос. Очень. Просто… ну ты сам понимаешь, клиенты есть клиенты.
Скрывая разочарование, Макс улыбнулся.
– Конечно, никаких проблем, – ответил он. А про себя подумал: «Что значит „мягковат"?»
– Но я бы с удовольствием встретился с тобой еще раз. Можем обсудить другие проекты, понимаешь, о чем я? Ты любишь суши? – спросил он и приподнял бровь. – Или, может, предпочитаешь хороший стейк? – Базз похотливо улыбнулся.
Подъехал лифт. Макс шагнул в кабину и нажал кнопку.
– Вообще-то, я вегетарианец.
Он еще не настолько отчаялся, чтобы спать с кем-то ради устройства на работу.
Когда семейство Смайтов вернулось из церкви, муж Пегги Джин сразу пошел в кабинет работать. Мальчики побежали наверх, в свои комнаты, а Пегги Джин приняла две таблетки валиума. В последнее время, похоже, эффективна была лишь двойная доза.
Сегодняшняя служба была особенно важна для нее, и она думала о словах отца Куигли, разгружая посудомоечную машину.