Маги криминала
Шрифт:
Потенциальные возможности воров различных категорий не сравнить.
Возможности государственных деятелей, крупных банкиров и коммерсантов намного превосходят возможности воров-профессионалов и, естественно, остальных граждан. В силу своей нищенской философии как раньше, так и сейчас простой человек способен унести тайком с производства кусок мяса, слить бензин, украсть моток пряжи или несколько метров ткани, но это мгновенно пресекается правоохранительными органами. Главное же в том, что объемы воровских деяний воров-профессионалов в десятки раз меньше воровства явных и замаскированных государственных воров.
Сильные черты характера и волевые качества позволяют криминалу заниматься
ВЫВОДЫ
1. В криминальном сообществе сложилась четкая управляемая структура, обладающая мощным капиталом и криминальной силой.
2. Вхождение криминалитета в бизнес еще более укрепляет его позиции, заставляя считаться с ним.
3. Капитал и сила позволяют криминальному сообществу претендовать на власть.
Обычаи, традиции, «законы» воровского сообщества
Сидят зэки в камере. На столе — хлеб. Вдруг выскакивает крыса, хватает хлеб и бежит. Один из зэков снимает башмак и убивает ее. Другой зэк говорит:
— Вот мы все здесь сидим — воры. Крыса украла у нас хлеб, значит она тоже вор. А раз вор — она наш товарищ. И ты убил нашего товарища. Если не придумаешь отмазку, плохо тебе будет.
— Если она наш товарищ, — отвечает первый зэк, — что ей, западло было посидеть вместе с нами?
«Законы». Анекдот иллюстрирует одну из воровских традиций — не вредить своим собратьям по ремеслу. Совокупность всех традиций и обычаев объясняет, почему угнетенное, загнанное в тюрьмы преследуемое преступное сообщество выжило, существует, а сегодня еще и процветает. Этому есть такие объяснения:
1. Стремление режима сохранить этот клан как инструмент, который отвлекает народ от провалов политики, на который можно свалить большую часть государственных бед. В эти периоды объявляется в СМИ «беспощадная» борьба с криминалом.
2. В заключении, в тех условиях, в которых содержатся «эти отбросы общества», как их величали и Гюго, и Горький, и советские идеологи, могут выжить только сильные личности.
3. В криминале существует совершенная система управления сообществом, от которой далеко отстает традиционная система управления государством.
Наиболее стойкая идеология, возможно, присуща именно воровскому клану. Только твердая убежденность, помноженная на традиции и силу характера, оказывает действие на души людей. Примеров тому много, в частности бескомпромиссное поведение пенсионеров на митингах, отстаивающих под красными знаменами пошатнувшиеся идеи социализма и коммунизма. Аналогичным образом криминал вдалбливает в головы интеллектуально незрелых «шестерок» свои многовековые обычаи, традиции и «законы».
Структура управления сообществом позволяет ворам использовать принципы коммунистической морали. Считается, что все воры равны, но тем не менее
«Воры в законе», чтобы поддержать качественную селекцию, узаконили и поддерживают криминальную субкультуру, включающую традиции, обычаи, жаргон, татуировку, клички, азартные игры, блатные песни и стихи, созданные предшествующими и совершенствуемые новыми поколениями. Традиция (от лат. traditio — передача), обычай — это элементы социального и культурного наследия, передаваемые из поколения в поколение и сохраняющиеся долгое время среди людей.
Первую группу традиций чаще называют «правилами-заповедями арестанта». Например, «не делай ничего такого, что может вредить всем нам, так как от этого страдает каждый из нас». Строго запрещалось жить за счет собратьев, лгать товарищам, подглядывать за другими и доносить, враждовать на национальной почве, заниматься спекуляцией и коммерческой деятельностью, предъявлять претензии без решения сходки и т. д. Главное правило зэка формулируется кратко: «Нашел — молчи, потерял — молчи, украл — молчи, обокрали — молчи». С длинным языком в криминальной среде живут не долго.
Вторая группа традиций регламентирует отношения «блатарей» с обществом и представителей преступной среды с различными категориями осужденных, которые делятся на авторитетов, мужиков и отверженных. В начале века существовала другая классификация. На верхней ступени воровского клана стояли «Иваны», или «бродяги», — главные носители тюремных традиций. «Иван» — человек, для которого воля дороже всего, он ловок, умеет увернуться от всякой кары. На второй ступени — «храпы». Ее представители «храпели», т. е. возмущались буквально всем, что признавали неправильным, и, получив удовольствие от затеянного конфликта, уходили в тень. Третья ступень — «жиганы», рядовые воровские специалисты. И на последней ступени — «шпанка» — бесправная, голодная, задавленная масса арестантов. Высшая «доблесть» и ранее, и сегодня — совершить преступление и не попасться. Попавшись — не выдавать сообщников, в местах заключения не работать, обирать других заключенных, играть мастерски в карты, беспрерывно стремиться к побегу.
Третья группа традиций регулирует порядок внутренних отношений между членами криминального сообщества:
— беспрекословно выполнять указания главарей,
— вносить сумму в «общак»,
— обязательно расплачиваться в случае проигрыша в карты и т. д.
На подавление и подчинение направлена проверка вновь прибывшего осужденного, его «прописка». Чаще всего к новичку применяется «проверка» избиением; если не донесет об этом — достоин доверия.
Законы — это часть обычаев воровского сообщества. Например, закон «не работать» принят с тем, чтобы вор мог сохранить высокую чувствительность пальцев, что необходимо в воровской специальности. Сегодняшний «вор в законе» в своем мирке является судьей и, в соответствии с законом, получает определенный процент за это, благодаря чему может существовать безбедно. Если конфликтов в окружении нет, их можно инициировать, например, распространяя ложную информацию, вызывающую конфликты среди подопечных.