Маги нашего города
Шрифт:
– Дай сюда, – забрала бумажку и спросила: – Кто там у нас еще?
– Двое. Павлова Екатерина...
– Помню.
– И Сламотский. Он на прошлой неделе договаривался, – с намеком сказала секретарша.
– Приму всех. Через... – Любка быстро посмотрела в сторону Павла. – Через пятнадцать минут. Я вызову.
И посмотрела на часы. Часы у нее были дорогие, в корпусе из белого золота на массивном браслете.
– Хорошо.
– Предложи им там чего-нибудь.
Секретарша – по виду ходячий параграф – кивнула и исчезла из кабинета,
– Минут сорок потерпишь? – спросила Любка.
– Чего? – не сразу понял Павел.
– Потом вместе сходим в ресторан. Ты что с ним сделал?
– С этим? Ну, подсказал, что тебе лучше заплатить. А то, сама знаешь...
Любка в голос, от души рассмеялась.
– Николаша заплатил! Кому рассказать – усохнут. Так не бывает.
– А кто он вообще?
– Крендель в пальто! – оборвала его Любка. – Ну, учи!
– Слушай, давай потом.
– Ты обещал, – она капризно выпятила губу. Не зло, не обиженно, так, играя, как опытная любовница играет в постели, умея даже через боль доставить партнеру удовольствие.
Он секунду поколебался – ладно, черт с ней. Ведь действительно пообещал, так что лучше с этим развязаться прямо сейчас. К тому же эти четверть часа нужно действительно чем-то заполнить. Ну не раскладываться же прямо здесь, на полу! Там же люди за дверью, кстати, незапертой, и вообще.
Ничего такого. Ничего. Только в пределах обшей практики. Самое простое. Самое необходимое.
– Ладно, смотри сюда.
Любка, в секунду став очень серьезной и внимательной, уставилась на него. На лбу обозначилась складка, свидетельствующая о ее сосредоточенности.
– Через тебя проходит много людей самой разной энергетической направленности и мощности, – начал Павел, подбирая слова так, чтобы они были знакомыми и понятными хотя бы на уровне популярных книжек и рекламных статеек на заданную тему.
– Я тебе чего, проститутка, что ли! – неожиданно перебила его и его мысль Любка.
Он сначала не понял. А потом рявкнул:
– Не перебивай!
Мысль он потерял.
Любка пару секунд таращилась на него, выкатив глаза и обозначив жесткие складки у губ, потом подобрела лицом.
– Извини, – помолчала, видимо, что-то поняла и подсказала: – Много людей бывает.
Он недовольно, почти зло кивнул:
– Вот именно. И они не только в момент контакта, то есть не только здесь и в это время с тобой взаимодействуют, но и потом, позже, очень долго сохраняют с тобой связь. Это вроде того, как попасть рукой в паутину, в лесу, казалось бы, уже отмахнулся от нее и прошел, а она все за тобой тянется. Или взять болезнь. Контакт с больным остался в далеком прошлом, даже забылся, но его последствия все еще ощущаются.
Он заговорил чеканным слогом недовольного учителя и сам понимал, что делает не так. Он просто разозлился. С чего бы? Не злись.
Павел постарался
– Понимаешь, они вольно или нет, чаще на подсознательном уровне, относятся к тебе как к батарейке. Это нормально. Как школьник к учителю, как ребенок к родителям, как... Я не знаю, как подданные к царю. Но они же и делятся с тобой чем-то. Скажем, энергией. Ну вот как зрители с любимым артистом.
– И что? – старательно наморщилась Любка.
– А то, что иногда, хотя бы время от времени, нужно от них закрываться. Есть такое понятие – энергетические вампиры...
– Я знаю.
– Это примерно то же самое. В общем, все названия условны, конечно. То есть ты понимаешь, что названия могут быть какие угодно, главное, чтобы они помогали... – Павел пошевелил пальцами, подыскивая нужное слово. – Ну, работать, что ли.
– Я понимаю. Это как сказать что-то типа "энергетическая составляющая предельно малого размера с чрезвычайно низким потенциалом заряда отрицательного значения", а можно просто "электрон".
– Правильно. Так что суть не в названии, потому что каждый может назвать любую вещь или явление так, как ему нравится или удобно, но при этом разные люди под одним и тем же названием могут понимать разные вещи или явления.
– Это я уже поняла, Паш, – мягко проговорила Любка, глядя ему в глаза.
– Естественно, – снова начал злиться он. – Я это тебе говорю так... – он заставил себя усмехнуться. – Так нужно, чтобы ты слышала не только термины, но понимала стоящую за ними суть. Вот это то, что я называю "плащ".
– Плащ?
– Да. Или «накидка». Смотри. То есть нет. Сначала закрой глаза. И слушай, стараясь делать, как говорю.
Любка старательно зажмурилась. Он попробовал разглядеть в ее лице привычное лукавство, но его не было.
– Представь себе, что ты накидываешь на себя... – Он вспомнил свой первый опыт и осекся. Начинать нужно с простых, легко описываемых фигур. – Что ты как бы выстраиваешь вокруг себя пирамиду. Или конус. Конус. С острой вершиной, которая несколько выше тебя, метра так на полтора, и с основанием в виде круга, в центре которого ты стоишь. Ты вся находишься в этом конусе, до последнего волоска и складки одежды. Он такой серебристый и струится, как будто ты черпаешь энергию сверху, через острие, и она, стекая по стенкам, медленно уходит в землю. А ты снова черпаешь... Представила?
– Пытаюсь, – проговорила она одними губами.
– Ты не напрягайся. Просто представь. Ты же видела такие конусы в школе. А еще шапки такие есть карнавальные. Ну, колпаки, что ли. У звездочетов, к примеру. Это не так сложно.
Любка напрягалась всем лицом, пытаясь представить, но, видно, ничегошеньки у нее не получалось. Павел посмотрел на часы. Прошло восемь минут. Еще семь – и секретарша запустит нового страждущего.
– Сначала круг вокруг себя. Основание, опора. Потом вообрази верхнюю точку...