Маги Второго Круга
Шрифт:
Молчание затянулось. Говорун, не произнося ни звука, смотрел на стоявшего перед ним в вызывающей позе подростка… и ничего не делал. Наконец парень начал переминаться с ноги на ногу, смущенный отсутствием какой бы то ни было реакции со стороны учителя.
— Правильно ли я понимаю? — отозвался наконец Кузнец. — Ты ждешь, когда я подам тебе знания в виде пережеванной кашки на блюдце с голубой каемочкой и прямо в голову? Вот так попросту? Сокращенное изложение «Врат Запада»? Философские диспуты Коры и ее сестер, расписанные по пунктам? Я должен тебе сказать, что точно имел в виду поэт, когда писал «Копье»?? Или…
— Нет! — прервал его Луч. — Конечно же нет. Я только… мне уже немного надоели эти постоянные публичные выступления да демонстрации. Тьфу, пропасть! Будто доказываем, какие
Кузнец с легким недоверием присматривался к «несветскому» молодому человеку, который большую часть жизни провел, скорее всего, в столице при императорском дворе или в путешествиях по стране. В конце концов он уже не выдержал и разразился хохотом.
— Светский… — с трудом выговорил он сквозь радостный смех. — Господин Брин-та-эна, да вы же изменяете своему призванию. Вам бы комедии писать. К сожалению, должен тебя разочаровать, я далеко не настолько светский, а большинство своих знаний и умений почерпнул именно из книг.
— А что вы читали в последнее время? — Луч тут же поспешил воспользоваться случаем.
Говорун явно развлекался от души.
— «Затопленные города». Это ведь не научное сочинение, правда? Тем не менее меня на самом деле заинтересовала фантазия автора и его видения.
У Луча заметно вытянулось лицо, как и у прочих слушателей.
— Как ты думаешь, эта его идея про постройку города на морском дне под стеклянным куполом может оказаться хоть в какой-то степени осуществимой? — продолжал развлекаться Кузнец. — Ты читал эту книгу?
— Читал. Но не считаю это реальным.
— А в будущем? Прошу вас рассказать нам, что вы об этом думаете, господин Брин-та-эна, и аргументировано обосновать свои выводы. Остальные могут к нам присоединиться при желании.
И так Победный Луч Рассвета снова был вынужден продемонстрировать свой ум.
Пюпитры, которые были отставлены к стенке во время памятного урока истории, уже не вернулись на старые места. Оказалось, что гораздо удобнее, когда они стоят по сторонам, а посредине остается свободное место. Таким образом все друг друга видели, а Кузнец ходил внутри, в свободном пространстве, читал лекции и легко мог подойти к каждому ученику. Кто-то в шутку назвал это «Внутренним Кругом», хотя на самом деле пюпитры стояли квадратом, кто-то другой переправил на «Второй Круг», так и закрепилось. Название быстро вышло за пределы учебного зала, и не слишком почетное прозвище «половинки» было счастливо забыто. «Как там твои ребята? Как поживает Второй Круг?» — интересовались у Кузнеца во время товарищеских встреч. «Прекрасно, прекрасно, — обычно отвечал он, задорно подкручивая усы. — Еще пара годиков, и вас, старичье, можно будет отправлять на свалку». Эти шутки встречали смехом, но Говорун знал, что смех этот порой звучал совсем не искренне. А он сам с удовольствием наблюдал, как горстка поначалу неприязненно настроенных, замкнутых молодых людей теперь работает с энтузиазмом и все больше раскрывается перед учителем, одаривая его большим доверием. Опоздания и прогулы давно отошли в прошлое, теперь не только Мышка являлся на уроки пораньше. Обычно Кузнец заставал уже всех в сборе, нетерпеливо ожидающих, когда перед ними снова распахнутся новые, захватывающие дали. Даже удивительно, но дошло до того, что ему приходилось чуть не силой отсылать больных, простуженных или страдающих зубной болью — и каждый раз они приходили в отчаяние, что «пропустят самое интересное».
А самым интересным в понимании Второго Круга были так называемые «часы славы» — замысел этот родился недавно во время спора о превосходстве одного таланта над другими. Поэтому каждому из ребят была предоставлена возможность показать себя с наилучшей стороны, и таких показов ждали и с нетерпением, и с некоторой робостью, а готовились к ним почти так же старательно, как когда-то к экзамену на лазурь.
«Второй Круг. И речь тут идет вовсе не только
„Часы славы“ в конечном счете дают нам возможность самим убедиться, на что мы на самом деле способны. Мы сравниваем умения Бродяжников, Наблюдателей, Творителей и всех остальных. Самые лучшие приобретают законное основание для гордости, более слабые имеют возможность устранить свои недостатки упорным трудом. Разумеется, талант у каждого только тот, который достался от природы — лучше или хуже, — но под руководством Кузнеца и с помощью более одаренных товарищей ребята учатся наиболее полно использовать собственные способности. Наконец мы получили возможность оценить истинные таланты Мышки и убедиться, что на самом деле до сих пор его просто исключительно недооценивали. Мышь — такой скромный, неброский, несмелый, — бесспорно, самый сильный Бродяжник в нашей компании.
Когда пришла его очередь, никто в общем-то не ожидал ничего особо впечатляющего. Между тем Мышка, сохраняя важное и напряженное выражение на детском личике, появлялся и пропадал в разных точках зала с такой скоростью, что у зрителей начинала кружиться голова. Я не мог уследить за ним глазами. Казалось, что это совершенно невероятно — как можно за столь короткое время точно рассчитать место прыжка и при этом ни во что не врезаться. Он перемещал с одного места на другое и небольшие предметы, причем ошибался не более чем на толщину волоса, мы специально измеряли, отмечая и делая острым лезвием зарубки на столе. Своим талантом Мышка резал фрукты, рассылая их части в две, три, а то и четыре разных точки одновременно. Я видел, как исчезала половинка персика, а чистый разрез точно проходил через шкурку, мякоть и твердую косточку. Ясное дело, сам фрукт можно и острым ножом разделить, но попробуйте сделать это с косточкой! Каждому известно, что Бродяжники опасны, но это знание как бы размыто, его вытесняют куда-то на самое дно сознания, как все неприятные вещи, о которых нам неохота подумать. И только когда я представил себе точно такой же разрез прыжка, но проходящий не сквозь фрукт, а через человеческое тело — сквозь кожу, мышцы, кости, — меня просто мороз по коже пробрал, и я почувствовал, как шевелятся и встают дыбом волосы на затылке.
Вот почему Круг так тщательно и ревниво бережет свои тайны от обычных людей, почему так строго требует от магов соблюдения законов и почему так страшно боятся нас соседние страны. Бродяжник наверняка даже в одиночку способен был бы уничтожить вражескую армию, да попросту отослать ее в никуда. А если б захотел продемонстрировать свою жестокость, то сделал бы это с ПОЛОВИНОЙ этой армии. Например, верхней.
Я заметил, что после „часа славы“ ребята начали обращаться с Мышкой с гораздо большим уважением.
Таланты Говорунов и Наблюдателей не слишком живописны и наглядны. Грифу, который как раз и есть Наблюдатель, трудно было отличиться чем-то особенным, а ведь он так хотел показать себя с лучшей стороны, как и все остальные, впрочем. Поэтому возникла необходимость совместной работы магов разных каст. У Бродяжников задание было простым, по крайней мере, на первый взгляд: прыгнуть как можно дальше в определенное место и принести оттуда вещественное доказательство пребывания. Таким образом, Змеевик преодолел весь путь до Белых Полей, чтобы принести с них характерный кусочек белого мрамора из местных каменоломен. А Перо отправился под Бобровники и нарвал ароматной травы, которая растет только в тех местах. Гриф же обнаружил его даже там, терпеливо и с огромным трудом прочесывая талантом все более отдаленные земли. И надиктовал Ночному Певцу подробнейшее описание всего, что делал Перо во время своего похода, а потом бедный Бродяжник (пристыженный и взбешенный) должен был подтверждать такие записи, как: „ковыряет в носу“ или „сикает под кустиком“. Певец по ходу дела передавал мне эти откровения, буквально лопаясь от смеха».