Магическая Трилогия: Спящая Красавица
Шрифт:
Иероним, казалось, ждал именно этого момента.
Несмотря на все увещевания Пенелопы, Виктор снова взялся за карты, ему было интересно, какую роль играет Джек во всей этой истории. Быть может, Виктор ошибался, и Крысолов действительно был не при чем. Может, он, как и Грейс, на несколько месяцев застрял в Безмирье, а найдя способ выбраться, не успел рассказать о нем Грейс.
Даже спустя годы, Виктору все еще хотелось его оправдывать.
Для Виктора он все еще был практически братом.
Виктор сам был
И даже сам Виктор.
Он тасовал колоду, приглаживал потрепанные уголки карт, подносил их к губам, но задать вопрос не решался. Карты успокаивали его, смягчали ощущение холода в легких, но спросить у него о том, что пугало его больше всего сейчас, он боялся. Он вытягивал карты наугад и как будто получал совет не бояться этого сейчас.
Время столкнуться с Крысоловом еще не пришло. Виктору становилось легче уже от этой вести, но столкновение Джека и Грейс его все еще волновало. Он надеялся, что все это было просто совпадением, но не верил, что такое может произойти с Джеком.
У всего, что делал Джек, даже в детстве, была причина. Все, что он делал, было ему выгодно. Всегда. Виктор это прекрасно знал и поэтому так судорожно пытался найти точный ответ.
Стук в дверь заставил Виктора вздрогнуть. Он моментально вытащил карту — Справедливость, — и тут же громко произнес:
— Белоснежка, я знаю, что у тебя есть ключ. Входи.
Иерониму не нужно было повторять дважды. В прочем, быть может, он даже не слышал слов Виктора, но все же решился воспользоваться ключом. Как настоящий Чистильщик, он бесшумно открыл дверь и бесшумно вошел в комнату, замерев в ногах у Виктора. Он заметно нервничал, но был серьезен. Виктору даже показалось, что серьезнее, чем обычно.
— Что же, мы наконец-то исполним и твою, и мою волю? — Виктор спустил ноги с кровати и встал. — Умирать в пижаме, конечно, не по мне, но и переодеваться просто ради того, чтобы ты меня застрелил… — он закатил глаза.
Виктор понимал, что ему стоит остановиться, поймать Чистильщика на каком-то еще проступке, заставить дать ему еще немного времени. Это дало бы Виктору еще один шанс все выяснить и поэтому, прямо сейчас, вставая с кровати, Гадатель судорожно пытался придумать что-нибудь. Что-нибудь, что остановит Иеронима, хотя бы на пару дней. Но прежде, чем Виктор нащупал очередное слабое место в Кодексе Чистильщиков, Иероним заговорил с ним сам.
— Я не буду убивать тебя сейчас, Гадатель, — пробормотал он. — Я хочу заключить с тобой сделку.
Виктор замер. Он давно заметил, что Чистильщик обдумывает что-то и пытается прийти к какому-то компромиссу с самим собой.
Но все же, похоже, то, что занимало мысли альбиноса, было намного серьезнее, чем думал Виктор.
Гадатель недоверчиво сощурился, склонив голову набок, и тихо переспросил:
— Что ты сказал?
— Я хочу заключить с тобой сделку. Я хочу понять, что происходит в Братстве и с теми, кто управляет им, — Иероним повел плечами, выпрямился по струнке.
— Все происходит по какой-то причине. Назови мне свою, — Виктор скрестил руки на груди и поджал губы.
— Эта девушка, которую ты разбудил… Когда мы случайно пересеклись с ней в лифте, она посмотрела на меня и сказала: так ты тот парень, которого нанял мой отец, что бы убить Гадателя.
— Грейс знает больше чем говорит, — Виктор сказал это обращаясь не столько к Иерониму, сколько к самому себе. — И что же, ты не стал искать в ее словах подвох?
— Я не поверил ей, сначала. Подумал, что если не ты, то эта ведьма, Пенелопа, научили ее так говорить, о чем тут же ей сказал, — Иероним как-то нервно пригладил волосы и пристально посмотрел на Виктора: — Тогда она показа мне свой тайник.
— Рамку, в которой прятала дневник? — Виктор поджал губы. — И как тебя это убедило?
— У нее был еще один тайник. Она выбросила в заброшенный фонтан, здесь, в парке, пластиковую бутылку из-под газировки, в которую спрятала кое-какую бумагу, — Иероним развел руками. — Логично было бы предположить, что ты все же знаешь об этом месте, и вы просто обманываете меня, но слой пыли и грязи, сорняки… Многие проходят рядом, но никто и никогда не обращал внимания на этот мусор. Ты ведь не знал о том, что она что-то там спрятала?
— Я был без понятия, если мои слова достаточно убедительны, конечно… И что же там?
— Расценки, — альбинос сунул руку в карман и достал оттуда мятый лист бумаги, немного пожелтевшей и обветшавшей то ли от времени, то ли еще от чего-то.
— Расценки? — переспросил Виктор. Слова Чистильщика могли значить что угодно и Виктор почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее от волнения.
Иероним молча протянул ему бумагу. Виктор расправил ее, пригладил на коленке и пробежался по написанному взглядом.
Это была длинная таблица — мелкие-мелкие строчки и тонкие столбцы. Чем больше Виктор вчитывался в нее, тем страшнее ему становилось.
В таблице был перечень действующих Чистильщиков, тех юношей и девушек, которым еще не исполнилось тридцати трех лет. В следующем столбце был перечень тех, кого они могли убить. За убийство тех, кто просто умел гадать, варить отвары или вовсе фокусников, цена была меньше, чем за тех, у кого магия была в крови. Да и даже это делилось на несколько пунктов — Старшие арканы и Младшие, более сильные и более талантливые. Иногда Виктор видел там целые фамилии и с ужасом узнавал их.