Магически и не только… одаренная семерка и их декан

Шевцова Наталья

— Lupus Gleypnir involvet, ut non umquam iustius explicabit, si non verba mea[1] (Глейпнир опутай волка так, чтобы вовек ни он сам, ни кто иной, кроме меня — не смог снять с него эти путы) — прошептал Александр, поглаживая руками цепь. Цепь Глейпнир не нужно было уговаривать дважды, ведь она как раз, и создана была специально для того, чтобы удерживать Фернира на привязи. В связи с чем, выскользнув из рук Александра с чарующей грациозностью змеи, она с целеустремленной стремительностью самонаводящейся ракеты тут же отправилась исполнять свой священный долг. Однако вдруг наткнулась на неожиданную преграду в виде заклинания Кэссиди, которую, впрочем, в тот же

момент с её дороги любезно убрал её же пленник, слишком дезориентированный для того, чтобы осознавать последствия предпринятых им для своего освобождения необдуманных и поспешных действий.

— Глейпнир?! — взвыл одновременно и напуганный и удивленный и обескураженный монстр, посаженный на мягкую и тонкую цепь, конец которой по имени Гельгья, нырнув глубоко в землю, сам собой проделся через каменную плиту Гьёлль и привязался к камню Твити. — Но откуда?

— Откуда бы ни была, там её уже нет, — усмехнулся Каролинг, подмигивая Барри.

[1] Lupus Gleypnir involvet, ut non umquam iustius explicabit, si non verba mea[1] — Глейпнир опутай волка так, чтобы вовек ни он сам, ни кто иной, кроме меня — не смог снять с него эти путы.

Глава 52

Как только Локи переступил порог рощи Ходдмимир (разросшейся за тысячелетия до размеров леса и теперь занимавшей чуть ли ни треть территории всего Нифльхейма) и почувствовал энергию магии смерти, которая давила на него своей всемогущностью, наводила тоску своей неизбежностью и выворачивала наизнанку, вызывая тошноту и головокружение, он окончательно убедился в том, что Хель согласилась на встречу с ним не для того, чтобы удовлетворить его просьбу, а для того, чтобы он на собственной шкуре почувствовал насколько она могущественнее его. Бог Вероломства и Плутовства застыл мучаемый неуверенностью и тревогой, здесь, в самом сердце владений Хель, сила явно была не на его стороне.

Локи почувствовал, что лицо его пылает от гнева, обиды и разочарования. Победа была так близка! Ну, где, где этот мерзавец, Александр Каролинг, отыскал утерянную много тысячелетий назад цепь Глейпнир? Как ему удалось до неё добраться? Разумеется, если бы он знал о том, что Фенрир связан с Каролингом клятвой жизни, он послал бы Ёрмунганда захватить девчонку. Однако, его одновременно малодушный и самонадеянный пройдоха-сын утаил это от него. Тем не менее, если бы не Глейпнир, то Фенриру всё равно бы всё удалось! Проклятый Один! Ну откуда, откуда взялась Глейпнир?! Из-под какой коряги в Преисподней эта цепь подколодная выползла?! Впрочем, сейчас не время задаваться подобными вопросами, остудил он себя. Сейчас, важно понять, что он может сделать в сложившейся ситуации. Хель держит в руках его основной козырь, с помощью которого он может всё ещё изменить. Но как убедить её отдать ему Ребекку, учитывая, что он не выполнял свою часть сделки, не доставил ей живой или мертвой девчонку? Как же он не любил быть просителем!

Тропинка петляла, ведя его между многовековых елей, увитых плотоядным, судя по клацающим зубам пестиков, плющом. Где-то там вдали выделялся чёрным пятном печально известный Замок Тысячи Смертей. За всю свою долгую, бессмертную жизнь Локи ещё ни разу не был внутри этого замка, тем не менее, несмотря на то, что он не верил и сотой части того, что говорили об этом замке, он совершенно не горел желанием исправить это опущение, а скорее наоборот. Однако это не потому, что он был трусом, скорее он был прагматиком, другими словами, его волновали только те вещи, интерес к которым рано или поздно окупался какой-либо

выгодой для него. Ради таких вещей он готов был рисковать, причём рисковать с азартом и размахом. Что же касается этой мрачной громадины, которую из себя представлял Замок Тысячи Смертей, то в ней не было ничего интересного для бога Вероломства и Плутовства, поскольку в искусстве избавляться от своих противников ему не было равных, по крайней мере, так он считал.

Обманчиво невесомые ворота замка, отлитые из сплава графена[1] и черного магически усиленного обсидиана[2], ворчливо-приглашающе скрипнули. Локи в изумлении поднял глаза и встретился с пустыми глазницами, услужливо поклонившегося ему скелета, одетого во фрак, шляпу-цилиндр, белые перчатки и бабочку: — Владычица вас ждёт, о, великий Локи! — церемонно-надменно возвестил скелет-дворецкий, издевательски улыбаясь и размахивая перед его глазами, как флажком, свеже-заточенным мачете[3]. Это же делали еще пару сотен таких же, как и этот, скелетов-дворецких, расставленных один за другим в шеренгу по длиннющему коридору.

Хотя бог Вероломства и отдавал себе отчёт, что он стал заложником Владычицы Нифльхейма едва переступил порог рощи Ходдмимир, всё же у него теплилась робкая надежда, что ни она его, а он её играет… Однако, только теперь идя по коридору, длинною, вполне вероятно, в его жизнь, на встречу с Владычицей, он понял с лишающей любых иллюзий ясностью, насколько он зависим от благосклонности Хель…

— Дорогой мой, Локи! — точно рассчитав момент его наивысшей уязвимости, выступила вдруг из мрака Владычица Нифльхейма. — Вы всё-таки пришли, как же это мило с вашей стороны… — голос её, по мнению Локи, звучал как пение сирены, настолько завораживающе-нежным и, одновременно, смертельно-опасным, он ему показался.

— Я не пришёл, я прилетел на крыльях любви, — с придыханием галантно «возразил» Локи, надеявшийся смягчить древнюю богиню своим поклонением ей.

— Слегка подгоняемый мачете, — усмехнулась Хель иронично приподняв правую бровь. — В любое другое время, Локи, я с удовольствием бы позволила вам и дальше рассыпаться вашими чистосердечно-льстивыми серенадами в мою честь и даже, возможно, поощрила бы вас к более активным действиям, — яд вязко-сладкой патокой сочился из каждой буквы этой её фразы. — Однако сегодня я слишком… у-уммм, — она закусила нижнюю губу. — Какое слово я ищу, милый Локи, не подскажите?

— Возможно, вы просто не в настроении, моя Владычица? — невинно хлопая ресницами, подсказал бог плутовства.

— Я не просто не в настроении, — рыкнула Хель. — Я в бешенстве! Вы сорвали мои планы!!! Вы обещали мне девчонку! Ну так и где она? Почему я не получила её?!

— Но Ваше Смертельнейшее Леднейшество! Случился форс-мажор! Я… — он запнулся. — Никто, я Гиннунгагап клянусь, НИКТО не мог предвидеть, что у этого немощного полукровки Сурта окажется Глейпнир!!!

— Немощного?! — улыбнулась Хель. — Так откуда тогда эти слухи, что Глейпнир опутала своими путами, я цитирую: «БЕСЧУВСТВЕННОГО Фенрира»?

— Я… — запнулся Локи. — Мы всё ещё изучаем обстоятельства, Ваше Смертельное Леднейшество!

— Ваше право, — пожала плечами Хель.

— Ваше Смертельное Леднейшество! — всё же решил попытать счастья Локи. — Но может, вы всё-таки отдадите мне всё-таки Ребекку Колдингс, так сказать авансом… Просто, понимаете, одно то, что она находится в плену у меня, очень бы повысило мои шансы в переговорах с Эланой, — Локи заискивающе улыбаясь, смотрел в глаза Владычицы. — А её мужа и сына вы можете оставить себе! — «щедро» заверил он её.