Магический спецкурс. Второй семестр
Шрифт:
— Я же и не говорю, что он был плохим королем. Да, Норд Сорроу так усилил экономику Рейвена, что многие соседи стали зависеть от него. Это во многом помогло объединению в Республику…
— Инициатором которого тоже был он, — выпалила я, даже не подумав, как собираюсь это доказывать.
Однако Грокс этого не потребовал. Он снисходительно улыбнулся и покивал головой.
— Я понимаю. Среди ученых-историков есть несколько поклонников короля Сорроу, которые высказывают такие предположения. И даже очень убедительно аргументируют свою позицию. Наверное, вы прочитали одну из таких книг,
На этих словах я услышала смешки и шепот за спиной и почувствовала, что начинаю краснеть.
— Но вот вам несколько фактов, — продолжал Грокс. — Норд Сорроу прошел инициацию в четырнадцать лет. Чтобы вы понимали: это очень рано. Ему еще не исполнилось пятнадцати, когда он совершил свое первое убийство. А свое пятнадцатилетие он отметил массовой казнью.
— Первое убийство? — переспросила я, почувствовав внутри неприятный холодок.
— Своего регента, да. Он вызвал его на дуэль. И в последствии многих неугодных ему людей устранял через дуэль.
— Но разве дуэль — это убийство? — возмутилась я. — Разве это не поединок чести и все такое?
— Дуэль темного со светлым — это фактически убийство, потому что светлый не может победить. Отказаться тогда тоже не всегда было возможно, особенно если на поединок тебя вызывает король.
— Насколько я знаю, — неожиданно подал голос Грег, — Сорроу вызвал регента на дуэль, обвинив в том, что тот организовал заговор с целью свержения его рода. В результате того заговора Сорроу и стал королем: его отца и брата убили.
— И мать тоже, — тут же снова оживилась я, вспомнив, как Норман рассказывал об этом. — Массовая казнь, о которой вы говорите… Разве это не была казнь сообщников регента? Он наказывал тех, кто убил его семью.
— Я не говорю, что у него не было причин, — Грокс примирительно поднял руки, — но это не меняет главного. Он был темным магом. Потомственным. Его отец и брат были еще хуже, потому заговор и возник…
— Да что с того, что он был темным магом? — возмутилась я. — Темный маг — это еще не приговор.
— Вам, наверное, трудно это понять, но демоническая сила, проходя через человека, меняет его. И далеко не в лучшую сторону. Это неизбежно.
— Знаете, меня в Орте дважды пытались убить, — кажется, это был первый случай, когда я так спокойно сказала об этом вслух, перед всем курсом. — И знаете кто? Оба раза светлые. А единственный известный мне темный оба раза спасал меня. Причем в первый раз едва не отдал за это собственную жизнь. Хотите убедить меня в том, что Норд Сорроу был хорошим королем, но плохим человеком только потому, что он был темным? Флаг вам в руки, но я на это не куплюсь. Не цвет магии важен, а человек, который эту магию использует. Во благо или во вред — вот что важно. Норд Сорроу был хорошим человеком. Я это просто знаю.
Глава 15
На
— Ты сдерживаешься, а это плохо. У тебя и так силы немного, а когда ты еще и боишься ее применить, твой удар вообще превращается в ничто! Бей сильнее, не бойся. Не жалей меня.
Я выпрямилась и устало опустила руки. Нет, я любила наши совместные тренировки, но иногда Норман вел себя невыносимо. Как будто готовил меня на войну. Конечно, я сама об этом попросила, но порой он очень уж увлекался.
— Как я могу тебя не жалеть? — мой голос был полон возмущения. — Ты же ничего плохого мне не сделал. Вот когда буду драться с тем, кто сделал, тогда и буду бить в полную силу.
— Не будешь, — возразил он. — Не будет привычки. Ты точно так же будешь этого бояться, как и сейчас со мной. Или еще хуже: ударишь со всей дури и выбьешь себе сустав. Давай еще раз. Только теперь серьезно.
Я даже не подумала, что он имеет в виду собственную серьезность. Если до сих пор он больше оборонялся, то теперь перешел в наступление, заставляя меня и наносить удары самой, и закрываться от его.
Видимо, он решил показать мне, что такое тренировка без сдерживания и жалости. Мне даже стало страшно, я уже не говорю о том, что это было иногда больно.
— Давай, Таня. Сделай уже что-нибудь со мной, иначе не выйдешь отсюда живой. Будь я низшим, уже доедал бы тебя.
С каждым таким комментарием во мне разгорались злость и обида. Чего он хочет от меня? Почему не может пожалеть? Если бы я могла сражаться с противником вроде него, разве я бы сейчас была здесь? Умом я понимала, что он все равно сдерживается: если бы он атаковал в полную силу, я бы уже лежала в нокауте, но эмоции все равно переполняли меня. Мне хотелось заорать на него, разреветься и убежать прочь. И пусть потом вымаливает прощение, иначе близко к нему больше не подойду!
Он швырнул меня на мат, и что-то во мне в тот момент изменилось. Злость захлестнула с такой силой, что я перестала адекватно воспринимать реальность. И когда он подошел ближе, то ли чтобы снова высказать мне все, что он думает о моей обороне, то ли чтобы помочь подняться, я не глядя лягнула его ногой со всей той самой дури, которую он помянул за несколько минут до этого.
Я не целилась специально в какое-то определенное место, но судя по тому, как он охнул, сложился пополам и повалился на мат, попала во что-то очень чувствительное. Естественно, мою злость как рукой сняло. Я тут же метнулась к нему, глядя с тревогой на то, как он корчится от боли.
— Прости… прости, пожалуйста. Я не хотела…
— Хотела, — возразил он с улыбкой, все еще немного морщась. — Я наконец добился этого от тебя. Удара без сдерживания. Конечно, возможно, теперь у нас не будет детей, но я доволен. В некотором смысле.
— У нас… что? — переспросила я, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в улыбке. — Ты планируешь иметь со мной детей?
Он сел прямее, на лице все еще отражались отголоски боли от моего удара.
— Конечно. А ты нет? — Норман как будто даже удивился. — В браке ведь все еще принято заводить детей?