Магический спецкурс
Шрифт:
— Таня, не надо, будет только хуже.
Осторожно, но настойчиво он освободился из моей хватки и сделал несколько шагов к старшему легионеру, поддергивая рукава сюртука и обнажая запястья.
— Твоя взяла, Ротт, — признал он, протягивая руки вперед.
Серые браслеты, закрывшие ему доступ к магии, защелкнулись в одно мгновение. Только тогда легионеры, окружившие нас, заметно расслабились. Двое подошли ко мне со спины и взяли за плечи, хотя я и не пыталась ничего делать.
— Я уж думал, никогда тебя не поймаю, — покачал головой Ротт, словно действительно не верил в свою удачу. — Сколько ж
Норман посмотрел на браслеты на своих запястьях, а потом привычно сцепил руки за спиной. Он стоял все такой же прямой, как палка, чуть вздернув подбородок. Мне было не видно его лицо, но я почему-то не сомневалась, что оно остается спокойным, как и всегда. И все еще под иллюзией: подпитываемая внутренним потоком, она не могла исчезнуть.
— Уж лучше быть достойным мужчиной, которого погубила любовь к женщине, чем такой крысой, как ты, Ротт.
Красивое лицо легионера в одно мгновение стало злым. Он размахнулся и наотмашь ударил Нормана по лицу. Так сильно, что тот пошатнулся и едва устоял на ногах.
Я вздрогнула, из-за чего руки легионеров на моих плечах сжались сильнее. Происходящее казалось дурным сном. Я все ждала, что проснусь, но этого не происходило.
Я видела, как Норман коснулся рукой лица, потом посмотрел на свои пальцы. Возможно, на них остались капли крови, но мне, к счастью, не было видно.
— Ты бы хоть при даме этого не делал, — презрительно бросил Норман. — Не стоит ей видеть, на что способен досточтимый Легион.
Ротт бросил на меня быстрый взгляд, потом отвернулся и сделал несколько шагов прочь, как будто собирался уйти. Однако резко обернулся и швырнул в Нормана какое-то заклятие.
Лишенный магии и возможности выставить даже слабенький щит, тот принял на себя всю силу удара и повалился на землю. Я непроизвольно дернулась к нему, но легионеры не дали мне двинуться с места.
— Думаю, все видели, что он оказывал сопротивление, — усмехнулся Ротт, обведя своих людей вопросительным взглядом.
Те рассмеялись, а меня замутило.
— Этого в камеру, — Ротт кивнул на Нормана, — остальных к доктору. А госпожу Ларину доставьте в мой кабинет.
Глава 24
Сидя на жестком стуле в кабинете Ротта и чувствуя, как от страха выворачивает внутренности, я изо всех сил старалась не думать. Не получалось.
«Ты бы хоть при даме этого не делал. Не стоит ей видеть, на что способен досточтимый Легион».
Слова Нормана так и крутились в голове, вынуждая представлять разные ужасы, которые с ним сейчас, возможно, делали. И бояться, что реальность может оказаться куда ужаснее. В этом, наверное, и заключалась садистская задумка Ротта: оставить меня наедине с такими мыслями и в полном неведении на пару часов.
Если в злосчастном переулке я радовалась тому, что надела перстень, то теперь корила себя за это. Лучше бы вообще оставила его в Орте! Пусть бы даже на меня напали настоящие монархисты и убили, зато Норман не пострадал бы.
А теперь его жизнь в опасности. Из-за меня. От осознания этого становилось дурно и хотелось завыть. От собственной
Наверное, мне стоило беспокоиться и за папу, но почему-то казалось, что ему ничего не грозит. Что бы ни задумал Ротт, моя семья ему едва ли интересна. По крайней мере, я в это искренне верила. Ровно до тех пор, пока он, наконец, не появился в кабинете и не сел за свой стол, со странной улыбкой посмотрев на меня.
— Ну, здравствуй, Рона.
Я непроизвольно вздрогнула, а он внимательно всмотрелся в мое лицо.
— Или пока еще не Рона? Но ты ведь уже знаешь, что будешь ею?
С трудом сглотнув, я спросила:
— Где Норман? Что ты с ним сделал?
Я решила, что и дальше уважительно обращаться к Ротту на «вы» нет смысла.
— Да не переживай ты за него, — легкомысленно отмахнулся тот. — Ничего ему не будет. Он нужен мне живым. — Ротт вдруг нервно хохотнул, словно внезапно вспомнил очень смешную шутку. Смешную, но неприличную, поскольку он сразу как будто смутился. — Ну, то есть… Не все время, конечно. Он нужен мне живым ровно до того момента, как я смогу эффектно казнить его на центральной площади Аларии. В духе древних королей. Таких, как он сам.
Наверное, мое лицо как-то изменилось, потому что губы Ротта снова растянулись в довольной ухмылке. Сейчас его лицо совершенно не выглядело красивым.
— А ты думала, я все это затеял, чтобы снять с него иллюзию? Нет, дорогая, в этом для меня уже нет интереса. Я давно понял, кто он. Сначала он непроизвольно выдал тебя, а потом своим отношением к тебе и себя. Потому что в моей семье всегда знали и помнили о тайной связи Норда Сорроу и Роны Риддик.
Я молча смотрела на него, не задавая вопросов и стараясь не демонстрировать своего отношения к его словам. Не хотелось доставлять ему лишнее удовольствие, даже в обмен на полезную информацию. Но его, судя по всему, все равно распирало от желания поболтать.
— Да, в нашей семье предания тех времен хранятся с особой тщательностью. Видишь ли, меня действительно назвали Геллертом в честь отца. А того в честь его отца. И так называют мальчиков в нашей семье уже пять веков. Потому что те, кто сослал Гордона Геллерта на остров, запретили ему жениться во второй раз. Он не мог передать фамилию своим детям и потому решил передавать по наследству хотя бы имя.
Я поняла, что в глубине души уже давно все это знала. Гордон Геллерт. Геллерт Ротт. Это могло бы оказаться совпадением, конечно. Если бы я не была ревоплощением Роны Риддик, а Ян не был бы Нордом Сорроу.
— Значит, ты и есть тот самый наследник, который так рвется к власти, — протянула я, стараясь не выглядеть испуганной. — Теперь понятно, почему последние годы монархисты становились все сильнее: их главарь стоит и во главе Легиона.
Ротт снова ухмыльнулся.
— Поверь, все не так просто, как тебе кажется. Нелегко сдавать собственных людей. Сажать их в тюрьму и даже иногда отправлять на казнь. Учитывая, что все мы так или иначе приходимся друг другу родственниками. Дальними. Ведь у всех нас один предок. У Гордона было много детей от разных женщин. Но только по линии первенца наследуется власть. Зато остальные стали самыми преданными на свете слугами. Их приучают к этому с рождения. Сторонние рекруты совсем не такие.