Магическое растениеводство средней полосы. Теория
Шрифт:
Феликс, должно быть, поменялся в лице, потому как Атлан тут же обернулся к девушке. Та будто ждала!
– Атлан, – промурлыкала она тоном, до которого фальшивой кошке в переноске еще было расти и расти, – а вы случайно не знаете, кто станет новым хранителем сокровищницы? Ох, то есть, Артефактории, – она взяла его за руку и заглянула в глаза, – Атлан, вы не поверите!
Не поверить Атлану ближайший час пришлось во многое.
Например, в то, что Дарина просто обожает работать с артефактами.
– О, да! Это был мой любимый предмет в Штормах!
Настала очередь Феликса отворачиваться
– Мне доверяли проводить инвентаризацию! – сказала она с таким видом, будто это было что-то невероятное, – профессор одной мне позволял стирать пыль с… тут она произнесла что-то невообразимое на латыни.
Феликс таких слов не знал, в отличие от Атлана. Мужчина искренне удивился.
– О, нашла! – девушка, донельзя довольная тем, что все внимание мужчины снова у нее, быстро листала фотографии в телефоне, – вот я выкладываю, вы не поверите, глубоководный янтарь для учебной демонстрации.
Фотографий нашлось много. Феликс начал подозревать, что эта пронырливая девица на любой повод умеет подборку фотографий, документов и рекомендаций от преподавателей.
– Знаете, Атлан, после диплома профессор выделил меня из всей группы. А еще, – зашептала она, – вы только никому не говорите, но у него глаза были подозрительно влажные. Я знаю, мужчины скрывают свои чувства. Но мне кажется, – зашептала она еще тише, но все же так, чтобы было слышно Феликсу, – он плакал от сожаления о моем уходе.
Феликс сдержался, чтобы не выругаться. Кошка снова умудрилась цапнуть его сквозь сетчатый край сумки и сквозь штанину.
Радовало Феликса, что лететь до Калининграда каких-то два с половиной часа.
После которых они с Дариной, наконец, расстанутся.
Вероятно, он тоже будет плакать. От радости. Совершенно искренне и без всякого сожаления.
Во время полёта переноску с Катериной пришлось поставить на пол, под ноги.
Секретный агент, наконец, вошла в роль и начала вести себя как образцовая кошечка: взвыла на взлете, очень натурально мяукала на стюардессу и драла сетчатую стенку переноски, пока не проковыряла в ней здоровенную дыру, через которую просунула когтистую белую лапку на радость «любящего владельца» и пассажиров по соседству.
– Какая славная кошечка, – не переставали умилятся дамы вокруг, когда Катерина Ивановна прижималась розовым носиком к сетке.
В ответ она неизменно сверкала изумрудными глазами и с ворчанием пряталась в глубине. Феликс немножко нервно улыбался. Его радовало, что желающих погладить раздраженную кошку так и не нашлось. Он был уверен – сунь ей руки, они бы пострадали физически, их обладатель – морально.
Вряд ли министерский агент стерпела бы такое обращение. Ругани и рассекречивания в этом случае избежать бы не удалось.
– Раньше было принято всякой ведьме иметь свою кошку, – перегнувшись через задремавшего Атлана прошептала Дарина, – Это магически очень сильные животные. Зачем ты её потащил с собой? – девушка легонько пнула изогнутый бок кошачьей сумки, – видно же, кошка не простая. Отдай её мне? Ай!
Магически
– Ка… – он чуть не назвал агента по имени, но вовремя осекся, – Капелька у меня однолюбка, – он пожал плечами, – ни с кем не уживается. Думаешь, зачем я её с собой потащил? В кошачьи гостиницы её с таким характером не берут. Друзья, – он поперхнулся, представив, как Катерина Ивановна берет в оборот доброго и покладистого Пашку, – друзья боятся у себя оставлять. Так что, – добавил он, – не советую иметь с ней никаких дел.
Катерине Ивановне новое имя понравилось также сильно, как и вся история, закрутившаяся в московском аэропорту. Самолет вздрогнул от скрипящего мява.
– Да уж, – прошипела Дарина, – я поняла! Такую кошку оставь себе, человек!
Она очень по-кошачьи фыркнула и попробовала «случайно» разбудить Атлана. Мужчина то ли крепко спал, то ли очень хорошо притворялся, так что ведьмочка отвернулась к окошку и просидела так до самого приземления.
В аэропорту игнорировать девушку колдуну было сложнее. Он попрощался с Феликсом, еще раз пообещал ему рассказать все известное об уважаемом дядюшке Шабе и скрылся, унесенный цепкой Дариной в сторону багажной ленты.
У Феликса из багажа был небольшой рюкзачок, сумка от Зинаиды с неизвестным пока содержимым и потерявшая товарный вид переноска с подвывающей Капелькой-Катериной, которая между мявами явственно вставляла фразочки вроде «осторожнее, болван» и «не дрова несёшь, деревенщина».
– Это вам показалось, – пробормотал он обернувшейся семейной паре у самого выхода из аэропорта.
На улице он сразу попал на парковку, заставленную машинами и вежливыми калининградскими таксистами, здорово отличающимися от столичных коллег не только манерами, но и безупречным владением русским языком: издали завидев клиента, начали махать руками, зазывать ехать в город и даже по умеренной цене.
Но стажер пока не спешил.
– Выпускай уже! – шипела из переноски пушистый секретный агент.
Феликс расстегнул сумку, готовый в любой момент отдернуть руку.
На мокрый калининградский асфальт вылетела растрепанная кошечка, тут же зябко поджала белую лапку с нежно-розовыми пальчиками-подушечками, пискнула и с той же скоростью вернулась в теплую и сухую переноску.
– Феликс, подвезти вас?
Рядом оказался Атлан. По прилету он безуспешно пытался дозвониться жене и сейчас тоже отошел, чтобы сделать звонок.
За его спиной Феликс заметил мордастый черный джип с хромированной рамой по переднему краю и загорелым водителем, ужасно похожим на известного боксера и габаритами, и чудовищно обезображенным лицом – нос его был не единожды сломан и срастался каждый раз все причудливее и причудливее.
Водитель уже закинул оба кожаных чемоданчика в багажник и ожидал «шефа», сложив свои огромные руки на груди.
Кошка пискнула в сумке, высунула лапку и потянула на себя край переноски.
– Знаете, я, пожалуй, попозже поеду, – Феликс с сожалением отказался от предложения, несколько раз извинился перед магом и постарался подальше оттащить свои вещи, – дела, понимаете, – старался смягчить свой отказ стажер.