Магистериум морум
Шрифт:
– Почему ты не пускаешь нас к нему, маг? – орал бельмастый. – Я вижу сердцем свет его творения! Дай мне дотронуться до Него! Дай!
– Думаешь, это – твой бог? – маг кивнул на демона, чьи глаза от обилия доступной еды разгорались всё ярче.
– Вера в него озарила мои ночи, словно новая звезда на небосклоне! Мы искали его! Шли к нему и нашли его здесь! Пусти нас, маг, и мы расскажем тебе, как он поведёт нас к бессмертию! Он и тебя поведёт! Он любит, прощает и ведёт всех!
– Меня не интересуют ваши суеверия, –
– Горожане поддержат нас, маг! Мы сметём твою власть!
– Горожане поддержат выделение денег на лагерь для беженцев. Бессмертие – бесполезно и эфемерно. Живёшь ты – здесь и сейчас! У тебя нет будущего, раз ты дерзнул бунтовать! Чего ты хотел этим добиться?
– Я хотел бессмертия и свободы для всех!
– Убив для начала пару десятков? Чем не угодили тебе добэнцы? Были слишком нищими, чтобы жертвовать на твоё безделье? Чем ты зарабатываешь на жизнь, бродяга? Проповедуя, ты объедаешь таких же голодных!
– Я даю им надежду!
– За их же деньги? Лучше бы они съели лишнюю корку хлеба!
– Люди для тебя – мусор, маг! Ты не можешь понять, что хлеб – это не всё, что им нужно! Их бессмертные души хотят лучшей участи!
– Люди – много чего хотят, пива, что делает их слабым и больным, праздности, что делает их глупыми. Но больше всего они хотят сказок! Этим ты и зарабатываешь на жизнь. Но за обещания бессмертия когда-нибудь в будущем, им полагается кормить тебя сейчас! Я прилюдно провозглашаю тебя стяжателем и обманщиком! Нет у тебя никакого бога!
Фабиус пристально посмотрел бельмастому в глаза, перевёл взгляд на его соратников, на горожан у помоста… Мусор ли он видел? Пустое человеческое мясо, безумное и безглазое?
Цеховые мастера молчали. Молчала и толпа. Деньги – это тепло и хлеб. Бессмертие же очень трудно пощупать. Если оно продаётся, то ещё будет время его прикупить. Сейчас же всех ждала зима.
– Убирайся маг! – закричал снизу один из крещёных.
Бельмастый молчал.
– Убирайся!
– Ты не веришь в нас!
Но кричали только единоверцы бельмастого.
– Да, я не верю в решения, принимаемые толпой неверующих в отца нашего, Сатану! – громко крикнул магистр. – Но верю в каждого из вас, кто умеет думать! Раскайтесь в ереси, и я замолвлю за вас слово перед Советом Магистериума!
– Но ты не выиграл, маг!
Бельмастый выхватил нож, взмахнул, намереваясь бросить, и остекленел в ужасе: в руке его извивалась серая лесная гадюка.
Он выронил преобразившееся оружие. Змея упала на помост и свилась в кольцо, застыв в оборонительной позе. Парень, на котором сидел бельмастый затрясся и попятился, было, но его не пустила толпа.
– Что это, маг?! – возопил бельмастый, содрогаясь.
– Это твоя настоящая вера! – громко провозгласил Фабиус.
Он встал, шагнул к краю помоста, обвёл
– Что бы ты ни думал, веришь ты в Сатану, а не в своего бога! – безжалостно резал магистр, вперившись в обезображенное лицо бельмастого. – Если бы ты действительно верил, нож твой не обратился бы в змею. Это – моя вера, что по моему слову оружие твоё становится твоей же смертью!
Борн всё это время сидел неподвижно и молча, созерцая бельмастого и его крещёных. Хотел ли он понять их? Или просто проголодался?
Фабиус, видя, как борется бельмастый со своею дрожью, подвёл жестокий итог:
– А как тебе не верить в Сатану? Ты слеп в вере, но страх в тебе знает, что не бог, а демон сидит напротив тебя. А где твой бог? Где он?
Ответом ему было шипение гадюки.
И вдруг так же звучно, как в прошлый раз на этом же помосте, заговорил Борн, обращаясь к бельмастому и стоящим рядом с ним крещёным:
– ЧТО ТЫ СТРОИШЬ ДЛЯ СВОЕГО МИРА, ЧЕЛОВЕК?
– Я строю д-добро, – пробормотал бельмастый.
Рука его дёрнулась, словно он хотел проверить, цел ли, привязанный под одеждой, кошелёк.
Змея поднялась и, покачиваясь, поползла к нему. Лесные гадюки не прыгают, это суеверие, но перед бельмастым была магическая гадюка. И она в любой момент могла полететь ему в лицо, как тяжёлый кинжал с литой медной ручкой.
– ВЫ СТРОИТЕ ДОБРО, – невесело усмехнулся Борн. – МЫ СТРОИМ ДОБРО. ПОТОМ ОДНО ДОБРО СТОЛКНЕТСЯ С ДРУГИМ, И МИР ЗЕМНОЙ ПРЕВРАТИТСЯ В АД?
– Прости нас, – испугался крещёный.
Но непонятно было, в чём он раскаивается. В том, что вера его оказалась слаба? В том, что гадюка застыла у самого края помоста?
Змея приковывала его взгляд, он не мог видеть Борна, только слышал его звучный, доходящий до самой души, голос.
– КТО ЧАСТО ПРОЩАЕТ – САМ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ПРОЩЕНИЯ. ВЫ ХОТЕЛИ ВЕРЫ И СПРАВЕДЛИВОСТИ? – Борн улыбнулся и взмахнул руками. – ПОСМОТРИТЕ ЖЕ НА ТЕХ, КТО СТОИТ РЯДОМ С ВАМИ!
Змея покачнулась… Раздулась и лопнула! Оставив на помосте кучку пепла и осыпав им же лицо бельмастого….
На площади стало вдруг светло как днём. Но свет этот был особенным. Он не ослепил, лишь снял личины с чертей и бесов, так, что их могли теперь видеть и самые слабые.
Толпа пришла в страшную панику. Кто-то бежал, между иными вспыхнули драки.
Вот и Фабиус смог, наконец, хорошенько рассмотреть олюдевших сущих. В основном это были черти – уродливые, коротконогие, с лицами, похожими на свиные морды.
Молодой маг, сидевший на помосте рядом с Фабиусом, восхищённо присвистнул и всплеснул руками. Наконец-то, и он понял, что происходит вокруг.