Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Цзинь Лин спросил: «Ты варишь <i>кашу</i>?»
Вэй У Сянь ответил: «Ага».
Цзинь Лин с силой швырнул тряпку на пол. Вэй У Сянь заметил: «Видишь, как ты вспылил, поработав всего-ничего. А теперь посмотри на Сы Чжуя. Он трудился усерднее тебя и до сих пор не сказал ни слова. И чем тебе не нравится каша?»
Цзинь Линь возмутился: «Да кому она вообще может нравиться?! Она же такая водянистая и пресная! Погоди-ка… Я разозлился вовсе не потому, что мне не нравится каша!»
Вэй У Сянь возразил: «В любом случае, каша все равно не для тебя».
Цзинь рассердился пуще прежнего:
Лань Сы Чжуй спросил: «Молодой господин Мо, эта каша поможет при отравлении трупным ядом?»
Вэй У Сянь улыбнулся: «Верно. Но на самом деле лечит не каша, а сам рис. Накладывать клейкий рис на царапину или укус – проверенное народное средство. Если вы когда-нибудь пострадаете, а эликсиров под рукой не окажется, то всегда можете прибегнуть к этому методу. Жечь, конечно, будет нещадно, однако результат того стоит. Но поскольку ваши товарищи не получили никаких укусов или царапин, а сами проглотили порошок, содержащий трупный яд, то единственное, что нам остается, – это сварить рисовую кашу и скормить им».
Лань Сы Чжуй, наконец, уловил ход его мыслей: «Так вот почему вы искали дом, в котором непременно кто-то должен был находиться. Только в обитаемом доме может быть кухня. И только на кухне может быть клейкий рис».
Цзинь Лин хмыкнул: «Кто знает, сколько лет здесь провалялся этот рис и пригоден ли он до сих пор в пищу? Кухней не пользовались, по крайней мере, год: тут повсюду пыль, а мясо успело прогнить насквозь. Не могла же старая карга целый год обходиться без пищи! Она явно не владеет инедией, тогда как же она выжила?»
Вэй У Сянь ответил: «Тут есть два варианта: либо на самом деле здесь никто не живет, и она не хозяйка лавки, либо ей просто-напросто не нужно есть».
Лань Сы Чжуй понизил голос: «Если бы она не нуждалась в пище, то была бы трупом. Но пожилая дама совершенно точно дышит».
Вэй У Сянь как ни в чем не бывало продолжил кухонной лопаткой помешивать кашу, щедро добавляя в отвар содержимое различных склянок и горшочков: «Ага. Но вы не закончили свой рассказ. Почему вы отправились в город И все вместе? Не могли же вы случайно наткнуться сначала друг на друга, а потом на нас».
Оба юноши тут же приняли серьезный вид. Цзинь Лин ответил: «Я, адепты Ордена Гу Су Лань и ученики прочих орденов преследовали одно существо. Я иду за ним с самого Цин Хэ».
Лань Сы Чжуй добавил: «А мы – с Лан Я».
Вэй У Сянь спросил: «За чем именно вы гонитесь?»
Лань Сы Чжуй покачал головой: «Мы не знаем; оно никогда не показывалось нам на глаза. Нам даже неизвестно, тварь это или же человек… или к какому объединению он принадлежит».
Когда Цзинь Лин обманул своего дядю и отпустил Вэй У Сяня на свободу, он не на шутку забеспокоился, что на этот раз Цзян Чэн и в самом деле сломает ему ноги, поэтому решил улизнуть и не показываться тому на глаза, до тех пор, пока его гнев не утихнет. Цзинь Лин передал Цзы Дянь одному из доверенных адептов Цзян Чэна и пустился в бега. Он добрался вплоть до городка на границе Цин Хэ, и в перерывах между ночными охотами остановился на постоялом дворе. Той же ночью, глубоко за полночь, когда он заучивал наизусть заклинания в своей комнате, Фея, спокойно дремавшая подле него, неожиданно начала лаять
Несмотря на то, что Фея перестала гавкать, возбуждение не покидало ее, и она принялась яростно царапать пол и глухо рычать. Цзинь Лин, уже пребывавший начеку, спросил, кто там, однако ответа не последовало, и он вернулся обратно к своему занятию. Через час стук повторился вновь.
Цзинь Лин позвал Фею, вместе с ней выскочил из окна, обошел постоялый двор кругом и поднялся наверх к своей комнате, намереваясь застать врасплох того, кто вздумал шутить с ним посреди ночи. Но все его усилия оказались напрасными – под дверью никто не стоял. Юноша некоторое время просидел в засаде, но так никого и не дождался.
Оставаясь начеку, он велел Фее сторожить вход, а сам, готовый в любой момент атаковать, всю ночь не сомкнул глаз. Однако снаружи больше не доносилось ни звука, не считая странного плеска, словно где-то капала вода.
На рассвете постоялый двор огласил пронзительный визг. Цзинь Лин пинком распахнул дверь, и через мгновение он вступил в целую лужу крови, а с притолоки что-то свалилось. Юноша поспешно отпрыгнул назад, едва избежав падения предмета себе на голову.
Это был черный кот!
В неизвестном часу ночи кто-то приколотил гвоздями перед входом в его комнату тельце дохлого кота. Странный капающий звук, слышимый Цзинь Лином всю ночь напролет, оказался сочащейся с животного кровью.
Цзинь Лин закончил: «Ситуация повторилась и в других постоялых дворах, поэтому я перешел в наступление и отправился по следу. Я подумал, что услышав о подобных историях с дохлыми котами, я отправлюсь на место и проверю все сам, и так до тех пор, пока, наконец, не раскрою личность этого шутника».
Вэй У Сянь обернулся к Лань Сы Чжую: «А вы?»
Тот кивнул: «Несколько дней назад мы охотились в Лан Я, и как-то раз за ужином вдруг выловили из супа освежеванную кошачью голову… Поначалу мы не догадались, что это предназначалось именно нам, но в ту же ночь, когда мы переселились на другой постоялый двор, один из нас обнаружил труп кота в своей постели. Так продолжалось еще несколько дней, и, в конце концов, мы тоже пустились в погоню. Прибыв в Юэ Ян и столкнувшись с молодым господином Цзинем, мы выяснили, что ищем одно и то же существо, поэтому решили работать вместе. Мы только сегодня добрались до Шу Дуна, и после наших расспросов охотник в деревне у сланцевого знака указал нам путь в город И».
Вэй У Сянь подумал: «Охотник?»
Ученики должны были проходить мимо той же самой деревни перед развилкой, которую миновали он и Лань Ван Цзи. Однако никаких охотников они не видели и застали лишь несколько робких женщин, кормящих кур и поведавших им, что все мужчины отправились перевозить товары и не вернутся домой еще долгое время.
Чем больше Вэй У Сянь думал об этом, тем серьезнее становилось его лицо.
Из рассказов юношей выходило, что их противник не делал ничего, кроме убийства котов и подкидывания их туш, поэтому, несмотря на то, что Цзинь Лин и Лань Сы Чжуй и выглядели, и звучали весьма испуганно, никакого реального вреда им не нанесли. Напротив, эти события лишь возбудили в них живой интерес и желание докопаться до истины.