Магистр
Шрифт:
Пантелей мучился целый вечер, и вдруг открытие порадовало его, но не более минуты, и сменилось тревожным беспокойством. Во-первых, седой господин оказался иностранцем, но это полбеды. Иностранец говорил, что приобрел квартиру у бывшего владельца, но никакого владельца у квартиры не было. Она еще не находилась ни в чьей собственности, ведь он, Соновицын, ее никому не продавал. Да, все так и есть, как он мог поверить в эту чушь? Да, но как иностранец оказался в квартире, да еще и с документами на нее, — история путаная, если не сказать больше. Но он, Пантелей Кирьянович Соновицын, наведет порядок.
Утром следующего дня Соновицын в компании своих подчиненных, юристов, представителя застройщика и судебных приставов нагрянул с проверкой в шестьдесят шестую квартиру. Позвонили в дверь. За дверью была тишина. После десяти минут бесполезного ожидания Пантелей Кирьянович распорядился ломать дверь. Вся ватага залетела в квартиру, но никого в ней не обнаружила.
— Так, — сказал Пантелей, — скрылись с места преступления…
Не успел он окончить свою фразу, как посреди комнаты возник элегантный иностранец и тихо сказал.
— Как это «скрылись», я здесь проживаю на законных основаниях.
— На каких основаниях?! — хрипло произнес Пантелей.
— На законных, Пантелеймон, вы, что же, потеряли намять? Ведь я вам вчера предъявил все наличествующие документы на эту жилплощадь.
— А позвольте… — было кинулся на иностранца Соновицын, но тут же получил решительный отпор.
— Пожалуйста, — сказал Магистр, — вот договор купли-продажи с Андреем Павловичем Решетниковым, владельцем этой квартиры.
Пантелей взял документ, долго рассматривал и уже уверенным тоном произнес:
— Липа.
— Что это значит?
— Это значит, что ваши документы — подделка, эта квартира находится в собственности застройщика, и я ее еще никому не продавал.
— Да, но тот господин уверял меня, что это его квартира.
— Что значит «уверял», где вы взяли документы? — не унимался Пантелей.
— Понятное дело где — в ЖЭКе, — и иностранец предъявил пухлую пачку бумаг и каких-то квитанций Пантелею.
Тот с деловым видом полчаса рассматривал каждый документ, зачем-то просматривал их на свет, нюхал и у последней бумаги даже откусил угол, но так и не мог понять, как все эти подписи, согласования и печати могли стоять там, где их не должно было быть отродясь. «Банда мошенников», — подумал Пантелей, но сразу отринул эту мысль. Господин был иностранцем, хорошо одетым и слишком воспитанным. Нет, здесь дело нечистое.
— Пардон, Пантелей Кирьянович, но все документы оформлены, вы позволите мне уединиться в своей квартире?
— Да, конечно, — растерянно сказал Пантелей и решительно отправился в жилищную контору одного из районов Москвы, прихватив все документы иностранца.
Он был в ужасе, когда увидел все положенные документы в ЖЭКе, удостоверяющие право иностранца на квартиру Там черным по белому было написано: владелец квартиры № 66 — Магистров Ф.Ф., оформлено по предъявлению паспорта голландского гражданства. Все было так, как говорил иностранец.
Но откуда взялся этот странный владелец? Ведь у квартир еще не было никаких владельцев. Впервые за последние пятнадцать лет Пантелей почувствовал это старое ощущение человека несвободной
Седым московским утром Магистр собирался пройтись по Москве в поисках счастливых москвичей. Однако утро выдалось несчастливым с самого начала. Дождь лил стеной, ноги у всех прохожих были намокшие, зонты не спасали, метро не справлялось, булочные еще не открылись, в общем, все было не так, и москвичи прибывали на работу несчастливыми и подавленными. Особенно подавляла мысль о том, что сегодня был понедельник, а значит, впереди вся неделя, полная разочарований и недовольства, а там, далеко на юге, в Сочи сейчас тепло до неприличия, солнечно и счастливые люди не вылезают из моря и пьют вино круглые сутки.
Да, утро москвичей крайне разочаровало Магистра, и он поспешил обратно в квартиру.
Тем же утром совместная инспекция, состоящая из начальника охраны квартирного комплекса — господина Нетесова, главного риелтора проекта — господина Соновицына и зловредного соседа Магистра — господина Наконечного, снова пыталась проникнуть в квартиру № 66 и выяснить окончательно все детали незаконного проживания иностранцев в столице. Но на этот раз дверь им никто не открыл. Прождав полчаса, комиссия квартиру опечатала, с чем и удалилась.
Уже ближе к ночи Магистр сидел в кресле посреди апартаментов и находился в крайней степени своего неудовольствия.
— Ведь ты же сказал, что нас никто не будет беспокоить, — обратился он к своему слуге, которого звали Любезный.
— Я не знаю, Милорд, почему все эти люди так враждебны.
— Любезный, я полагаю, что мы обязаны навести порядок среди граждан этого дома, уважение к соседям точно не входит в список их добродетелей.
— Как вам будет угодно, Сэр.
Магистр расположился в кресле:
— Итак, кого мы имеем в соседях?
— О, Милорд, исключительные граждане, ну вот, например, владелец квартиры № 64 — Ванюхин Иван Алексеевич, приехал из провинции, женился на полоумной дочери генерала, теперь имеет собственный бизнес.
— Какой?
— Охотничий магазин в Крылатском и в Нахабино.
— Так, кто там у нас еще?
— Павлов Александр Федорович — женился на жене своего брата после его безвременной кончины.
— Отчего умер?
— Не выяснено, однако Александр Федорович унаследовал не только жену брата, но и его дело — две мебельные фабрики.
— Да-а, — как-то торжественно сказал Магистр.
— Дальше?
— Извольте.
— Владелец двадцать третьей квартиры — Казулин Е.А., бросил жену и троих детей. Прелюбодействует с двумя секретаршами… Любезный много значительно подмигнул, — одновременно!
— Так, — распаляясь, сказал Магистр, — а квартира № 1?
— Муромский Иван Арнольдович, незаконный игорный бизнес.
— Ба, да здесь же нет честных людей, Любезный.
Слуга Магистра имел такую сложную цепь перерождений, что в конце концов остался без имени, и Магистр из жалости называл его — Любезный и почти никогда не сердился на него. Любезный продолжал: