Магистр
Шрифт:
Из глубины зала к Олегу приблизились двое, мужчина и женщина. Крепкого мужика с лысиной, прикрытой короной, представлять нужды не было – король Гуго Арльский собственной персоной. А женщина, надо полагать, его жена Марозия, сенатрисса и патрикия.
Ах, какая женщина! Невысокая, но стройная, с талией не требовавшей корсета для ужатия, большегрудая брюнетка. Немудрено, что Гуго принял её предложение руки и сердца. Вот именно – её предложение! Впрочем, Сухова не подавляло властное превосходство Марозии. Ум этой властительницы-обольстительницы, энергия и сила её почти не замечались Олегом. Да и
– Его величество король! – торжественно провозгласил герольд.
Олег молча поклонился Гуго, затем церемонно сделал ручкой Марозии. Женщина сладко улыбнулась в ответ.
– Наслышаны о ваших победах, магистр, – проскрипел король. – Думаю, князь Ландульф устрашился достаточно для того, чтобы искать мира с императором.
– Надейся на лучшее, а готовься к худшему, – тонко улыбнулся Олег. – Лично я предпочитаю не надеяться и верить, а быть уверенным. Лучше уж пусть сам Ландульф утратит надежду на помощь вашего величества и убоится союза короля Италии с автократором ромеев. Поддержка ваша будет неоценима, хотя уже оценена высоко.
– О, да! – воскликнул Гуго.
– Сальватор описал дары императора шёпотом, – сказала Марозия нежным голосом, глаз не сводя с Олега, – а это для нашего аббата признак наивысшего восторга.
– Так дар принят? – спросил Сухов, также не отводя взгляда.
Супруга короля потупилась и отвесила лёгкий поклон.
– Мы поддержим базилевса в трудную для него минуту, – важно проговорил король. – Я сейчас же отошлю приказ моим войскам, чтобы выступили на Беневент и Салерно, – пусть Ландульф поймёт, наконец, что игра проиграна. – Обернувшись к Марозии, он сказал: – Дорогая, проводи магистра в трапезную. Я присоединюсь к вам, как только покончу с делами.
Женщина взяла Олега под руку и повела, куда ей было сказано. Проходя галереей, она повернула голову к нему и проговорила волнующим грудным голосом:
– Я в жизни не встречала такого мужчину, как вы.
– Такого длинного? – пошутил Сухов.
– Такого сильного! Вероятно, женщины не отказывают вам? Ведь вы им нравитесь – сужу по себе!
– Это надо спросить у женщин…
– Ах, – вздохнула Марозия томно, – вы даже не представляете себе, как это трудно – отыскать мужчину, чьё превосходство не наигранно и не поверхностно! Гуго я покорилась, но подчинилась бы вам одному…
– Марозия, – негромко проговорил Олег, – не пробуждайте во мне желаний, затмевающих рассудок…
– Если рассудок мешает чувству, он излишен.
Гости между тем спешили в трапезную, торопливо занимая места за огромным столом. Марозия провела Олега на почетное место рядом с креслом короля и уселась рядом. Напротив сидела молодая женщина, удивительно похожая на Марозию.
– Познакомьтесь, – сказала супруга короля, сенатрисса, патрикия и прочая и прочая, – это Теодора, моя сестра.
Теодора мило улыбнулась Сухову. Если сама Марозия лицом и фигурой
– А правда, что вы – варанг? – спросила Теодора, взмахивая длинными ресницами.
– Правда, – признался Сухов.
– В первый раз встречаю настоящего варанга!
Тут пришёл король, и разговоры смолкли. Марозия наклонилась к Олегу и проговорила:
– Ваш тост – первый.
Магистр и аколит протянул чару лакею, тот моментально наполнил её вином. Сухов встал и поднял чашу:
– За короля!
– За короля! За короля! – зашумел зал. – Виват, король Уго!
Все дружно выпили до дна, закусили, и пошло – за императора, за дам, за гостей, за то, за сё. Торжественное мероприятие стремительно превращалось в разгульную пирушку, но Олег не воспринимал происходившее вчуже – он и сам выпил изрядно. Потом король пригласил к столу варягов из «чёртовой дюжины» – и как тут не выпить за грозных воинов, потрясателей Амальфи, Неаполя и Гаэты? Выпили и закусили не раз и не два.
Начинало уже темнеть, когда Марозия увела из-за стола порядком набравшегося Олега. Сухов почти что твёрдо стоял на ногах, разве что покачиваясь изредка, но в голове у него плавала весёлая муть, а возбуждение росло и росло, пьяня без вина. В галерее к ним присоединилась Теодора, и сестры вдвоём вывели Олега из замка и подсадили его в нарядную повозку.
– Куда мы? – с трудом выговорил магистр.
– В Латеранский дворец! – ослепительно улыбнулась младшенькая.
– Навестим папочку римского! – хихикнула старшенькая и велела трогаться.
К Латеранскому дворцу подъехали со стороны базилики Св. Иоанна. Строгое изящество древнего дома Латеранов скрывало за стенами безумство роскоши.
«Что и говорить, – подумал Сухов, малость протрезвевший на свежем воздухе, – неплохо понтифик устроился». Позолоченная бронза переливается, нумидийский мрамор инкрустирован мрамором александрийским, на полу мозаика тончайшей работы – словно идешь по гигантской картине в сеточке трещинок-кракелюр. Канделябры из массивного серебра свисают с потолка в виде огромных гроздей, заливая палаты мерцающим жёлтым светом. У каждых дверей истуканами торчат гвардейцы. Серыми мышами, а также черными, красными и лиловыми семенят всякого сана клирики и каноники, монахи-бенедиктинцы и монахи-августинцы. В воздухе мешается странный набор запахов – ладана, пыли и пота.
– Не думаю, – промычал Олег, – что Его Святейшество будет рад встрече с пьяным сиятельством…
Теодора рассмеялась, а Марозия пропела:
– А мы не скажем Иоанну, мы пойдём в купальню! Умберто, истопил ли?
Толстый евнух, не замеченный Суховым ранее, уверил сенатриссу и патрикию, что воля её исполнена в точности, и самолично распахнул высокие двери из мореного дуба с позолотой, ведущие в купальню. За дверями скрывался круглый зал с парящим бассейном. Краны в форме серебряных дельфинчиков были открыты, подливая горяченькой.