Магистраль смерти – 4
Шрифт:
Зато Инне удалось удержаться на ногах, правда для того чтобы не опуститься обратно на кровать, девушка держалась за стену одной рукой, пялясь на дурацкие и совершенно неуместные здесь обои с большими розовыми бабочками. И у кого интересно такой извращенный вкус, делать обои с бабочками, еще и такими девчачьими?
Она увидела, что на ней обычная ночная рубашка и при ее виде, Инна вздрогнула, как то нехорошо сразу стало. Что же это получается, ее раздели… Раздели догола, а потом эти нелюди касались тела Инны своими грязными руками, пока она находилась без сознания и никак не могла среагировать на происходящее. И вообще ей достоверно неизвестно,
Беспокоила другая не менее настойчивая мысль, поедающая сознание – где ее муж и все ли с ним в порядке сейчас? Хотелось верить, что Игорь помещён в другую комнату и его жизни и здоровью сейчас ничего не угрожает. В комнату с точно такими же дурацкими обоями с бабочками, пыльными книжными полками, телевизором, которым никто не пользуется и большим вещевым шкафом… Она вообразила, что ее муж пришел в себя и точно также осматривается и пытается понять, что происходит вокруг. И он ведь наверняка думает о том, куда делась его супруга.
Держась рукой за стену, она простояла так несколько долгих затянувшихся минут, пока головокружение не начало проходить. Никто не спешил появляться в комнатушке, как будто тем, кто привёл ее сюда, теперь не было до девушки никакого дела. Но Инна понимала – за ней наблюдают и возможно делают это прямо сейчас. По крайней мере, видеокамера, какая-то чужеродная и совсем не вписывающаяся в домашнюю обстановку этого места, была подцеплена под потолком. Объектив видеокамеры смотрел точь в точь на Инну. И через объектив на нее смотрели чьи-то глаза, она отчетливо чувствовала на себе чужой взгляд.
***
Красный огонёк на камере настойчиво мигал с интервалами в несколько секунд. Инна не отрываясь смотрела в объектив пристально, сосредоточенно. Интересно, а вот эта лампочка на видеокамере, что она сейчас значит? Что ведётся запись или, наоборот, красный цвет указывает на то, что камера отключена и видеозапись все-таки не ведется. Инна попыталась вспомнить, что говорил Игорь о работе видеокамеры, когда они с Палычем, Алексеем и тогда ещё живым Сашей, оказались у входа в психбольницу в области. Там тоже горел такой же огонёк. Но вспомнить бы какого он был цвета? Вспомнить никак не получалось, как Инна не старалась, да и те события, казалось, были так давно, что по немногу начали стираться из ее памяти. Ну и модель камеры, она ведь тоже могла быть совсем другой, не такой как в той психушке…
Она все-таки взяла себя в руки и отвела от камеры взгляд, понимая, что думает теперь совсем не о том, на чем следовало бы сосредоточиться в данную минуту. Те, кто привёл ее сюда и устроил все это, они ведь не стали бы вешать камеру просто так от нечего делать. Зачем неработающая камера этим людям? Какой от неё прок. Совершенно никакого, понятное дело. И камера кстати совершенно новая на вид. Поэтому можно считать, что ее пробуждение не осталось незамеченным для захватчиков. Чувство, что через объектив на нее смотрят чьи-то глаза – оно никуда не делось. Но с другой стороны, почему тогда никого здесь до сих пор нет, раз «там» в курсе о том, что пациент пришел в себя и шастает теперь по палате?
Ответа не нашлось, ни такого, какой бы устроил Инну, ни какого либо другого.
Мысли о камере все больше укрепили Инну в понимании, что в этом месте «что-то» пошло «не так» с самого начала.
Даже не
Хочется таки понять – с какой целью ее хватали у той заправки, для чего вели сюда. Ведь явно не для того, чтобы дать выспаться на удобном ортопедическом матрасе. Не для того… И точно не для того, чтобы по пробуждению она читала книги или смотрела телевизор.
Интересно, а телевидение вообще работает после всего случившегося?
Она не смогла подавить в себе появившееся желание проверить. Подошла к телевизору, щелкнула кнопку Power и экран тотчас засветился приятным свечением. В последний раз она смотрела ТВ несколько дней назад, но казалось, что с того момента минула целая вечность. Инна даже затаила дыхание, когда телевизор наконец включился, но девушку ждало разочарование – из динамиком раздалось громкое шипение (кто-то врубил звук на полную катушку) и на экране высветилась картинка «сражающихся муравьев». Она тотчас выключила телевизор, закрыла глаза, наслаждаясь вновь повисшей в комнате тишиной.
Но все же главный вопрос, на который ей предстояло ответить – что делать теперь?! Как она будет действовать дальше?
– ЧТО ДЕЛАТЬ? – Инна даже задала этот вопрос вслух.
А какие варианты есть?
Она крепко задумалась.
Сидеть и ждать, пока явятся те, кто разлучил ее с мужем несколькими часами ранее? Откровенно паршивый вариант, по определению, хотя та Инна, какой девушка помнила себя до этих жутких событий, так бы и сделала наверняка. Но Инна теперешняя, НОВАЯ Инна, которой столько пришлось пережить за последнее время с начала эпидемии, выбрала для себя другой вариант. И раздумывала над ним лишь мгновение, прежде чем решение было принято.
После решительно двинулась к двери.
Отсюда следует уходить. И чем быстрее, тем лучше. Но для начала следует найти Игоря, своего мужа, отца ее будущего ребенка, Инна здесь не бросит ни за что. На самом деле неважно, знают ли их захватчики о ее недавнем пробуждении, потому что это не изменит решения.
Выходом из комнаты служила обычная дверь, даже не металлическая – обыкновенное межкомнатное полотно из фанеры, хлипкое на вид и не вызывающее доверие. Кстати, на вид дверь тоже новая, как и ее белье в кровати, как будто совсем недавно установленная. Это слегка не сочетается со слоем пыли на телевизоре… но может напылили в тот момент, когда ставили эту самую дверь? Ну в смысле сначала телевизор принесли, а потом остальное…. Инна пожала плечиками – кто ж знает, как было на самом деле.
Она остановилась перед дверью и несколько секунд простояла в замешательстве, озираясь по сторонам.
Заперто?
Придётся ломать?
Она даже начала присматривать то, с помощь чего можно вскрыть дверь, но не нашла ничего подходящего. Да и ломать не понадобилось. На двери не оказалось замка, девушка увидела это не сразу. Как-то не укладывалось в голове, что захватчики могут держать ее не взаперти. А тут, выходи – не хочу, проходной двор. Выходит ее никто не держит взаперти. Еще один вывод, который не вяжется с тем, что происходило ранее и рушит всю картину.