Магия дарит

Эндрюс Илона

— Нет, — сказала я.

— Значит, жизнь мальчика все еще в опасности, — заключил Гастек.

Спасибо, капитан Очевидность.

— С этим разбираются, — сказал Кэрран.

— Я бы очень хотел поучаствовать в этом процессе.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Кэрран. — В это трудно поверить, но я целыми днями беспокоюсь о том, чего ты хочешь и не хочешь.

Вампир

открыл рот, имитируя вздох. Это было жуткое зрелище: его челюсти разжались, грудь двигалась вверх-вниз, но воздух не выходил.

— Я верю в цивилизованные переговоры, поэтому, пожалуйста, простите меня, если я выражаюсь слишком прямолинейно: вы забрали ребенка у его родителей против их воли. Другими словами, вы отняли его силой. В последний раз, когда я проверял, это являлось похищением. У меня есть очень способный персонал, который, по одному моему слову, предоставит весьма убедительные аргументы в пользу ОПА.

— ОПА может подавиться этими аргументами, — ответил Кэрран. — У меня тоже есть очень способный персонал. Я утоплю вас в бумажной волоките. Каким именно способом вы бы хотели, чтобы на вас подали в суд?

— На каком основании? — Вампир выглядел возмущенным.

— Угроза жизни людей. — Кэрран подался вперед. — Твои подмастерья бросили двух вампиров посреди переполненного ресторана.

— Были смягчающие обстоятельства, к тому же вы не пострадали.

В глазах Кэррана появился опасный блеск.

— Я уверен, что общественность примет это во внимание, особенно после того, как мои люди раскрутят грязную ужасную историю о резне в Ариранге во всех газетах, которые они смогут найти.

Вампир оскалил клыки.

Верхняя губа Кэррана задрожала, предвещая рычание.

Я воткнула метательный нож в стол между ними.

Человек и нежить замолкли.

— Наверху медленно задыхается ребенок, — сказала я. — Если бы вы двое на секунду перестали скалить зубы, то, возможно, вспомнили бы об этом.

Молчание затянулось.

— Я просто хочу помочь, — сказал Гастек.

Да, как же.

Лицо Кэррана словно окаменело.

— Ты нам не нужен.

— Да, это так, — сказал Гастек. — Ожерелье у тебя, но у меня есть Лоуренс. Он встречался с Амандой больше года. Я думаю, вам будет интересно узнать, что у Колина Санни, отца Аманды, есть сестра. Она замужем за Оренсио Форни.

— Оренсио Форни, окружной прокурор?

— Вот именно, — сказал Гастек. — После вчерашних событий Санни остановились в доме Форни. Я надеюсь, вы понимаете, к чему я веду.

Я

прекрасно понимала. Санни только что стал неприкасаемым. Если бы Стая попыталась затеять войну с окружным прокурором, волна негативной рекламы захлестнула бы нас, не говоря уже о том, что каждый полицейский в городе сделал бы своей личной миссией усложнить жизнь оборотней, как это только возможно.

Лицо Кэррана застыло в том же пустом, непроницаемом выражении. Он тоже увидел «надпись на стене», и она ему не понравилась.

— Вы просили о беседе?

— В самых вежливых выражениях. Мы были чрезвычайно убедительны, но они отказали.

— Они не интересовались о Родерике? Какого черта?

— Нет, — сказал Гастек. — Мне это тоже показалось чрезвычайно странным. Окружной прокурор обвел всех вокруг пальца. Если вам нужна какая-либо информация о мальчике и его матери, наш Лоуренс – ваш лучший шанс. Дайте мне доступ, и я поделюсь.

Я посмотрела на Кэррана. Нам нужна эта зацепка.

Его лицо было непроницаемым.

Давай же, детка.

— Ладно, — произнес он.

*** *** ***

Один мудрый человек однажды сказал мне, что дом человека многое говорит о его душе. С годами я пришла к выводу, что это полная чушь. Крепость с ее мрачными башнями и массивными укреплениями, возможно, и указывала на необходимость Кэррана защищать своих людей, но ничего не говорила о том, сколько ответственности на нем лежало ежедневно. И ничего не говорила о том, что он справедлив и щедр. И, черт возьми, не давала никакого намека на то, что под всем этим ревом Царя Зверей он был очень веселым.

Казино, с другой стороны, выглядело как прекрасный мираж, рожденный жарой пустыни, песком и магией. Белый и такой элегантный, он почти парил над землей громадного участка, украшенного фонтанами, статуями и цветными лампами. И вся эта красота скрывала вампирскую конюшню. Нежить, вечно голодная и зажатая в стальных тисках разумов навигаторов, населяла его тонкие минареты. Казино, выдаивающее деньги из человеческой жадности, занимало весь главный этаж, а глубоко внутри него Племя выстраивало свои схемы и махинации с безжалостной точностью высокотехнологичной корпорации, заинтересованной только в результатах и прибыли.

Я припарковала джип на стоянке и посмотрела на дворец Казино через лобовое стекло. Мне не хотелось туда заходить. Судя по угрюмому выражению лица, Кэрран тоже не горел желанием.

Мы одновременно открыли двери и направились к Казино.

— Все это ради ребенка, — сказал Кэрран.

— Да. — Хорошо, что он напомнил. — Просто войдем и поговорим с ними.

— И никого не будем убивать, — добавил он.

— Или что-то.