Магия голоса
Шрифт:
Олеся всё не решалась пойти за ним.
— Мы что, так и будем тут стоять? — проворчал он, похоже, начав терять терпение. — Я устал и есть хочу. Не мальчик уже… А то на нас уже стали обращать внимание!
Олеся оглянулась и увидела, что небольшая группа поклонниц отца, что брали у него автограф, с интересом следили за их действиями.
— Ладно, — согласилась она. — Только я недолго…
— А где ты собираешься ночевать? — иронично осведомился Вершинин. — Может, у тебя уже имеется обратный билет на ночной поезд?
— Нет, но… — начала
— Вот и не спорь, — сказал отец, как отрезал. — Или в Москве есть и другие родственники?
— Нет, но… — опять попыталась возразить она.
— Тогда не о чем говорить, — он был непреклонен. — Не на улице же тебе ночевать!
Они уже сели в машину, и Вершинин впервые пристально посмотрел на Олесю. «Надо же, глаза — прямо мои… — невольно подумалось ему. — И нос… Девчонка-то как на меня похожа! Неужели Лариса и, правда, родила дочь? Могла бы разыскать меня, сообщить… Не так уж было сложно». Но тут же устыдился своей мысли. Это ему следовало ей позвонить, а, может, даже приехать.
Но тогда он ни о чём таком не задумывался и вёл во всех смыслах свободный образ жизни. Не сказать, что в каждом городе, где он побывал, у него имелась дама сердца — конечно, нет. Но короткие интрижки он позволял себе довольно часто, тем более что поклонницы вешались на него гроздьями. И очередная женитьбы не была тому помехой. Однако относился он к таким связям весьма легко — ну было и прошло. К чему забивать себе голову и мучиться угрызениями совести? Девушки сами прыгали к нему в постель, никто их на аркане не тянул. Они же знали, что он женат и проездом в их захолустных городках! А каждая в душе мечтала сразить его наповал и стать единственной и неповторимой. Это был их выбор.
Но Ларису Хрусталёву он потом долго вспоминал. В ней было нечто такое, что и, правда, его зацепило. Милая, спокойная, улыбчивая, а натура — глубокая и чистая. Любила она его, похоже, по-настоящему. Ничего не требовала взамен, ни на чём не настаивала, просто любила — и всё. Он потом даже пару раз собирался к ней приехать, когда развёлся с очередной женой. Но тут всё в жизни закрутилось-завертелось со страшной силой, и Лариса Хрусталёва, эта славная провинциальная девушка, словно лёгкое облачко, растворилась в его памяти. И вдруг выясняется, что она, оказывается, родила дочь. Не просто родила, а вырастила, не сказав ему ни слова. И теперь вполне уже взрослая девушка Олеся сидит перед ним и смотрит на него такими же, как у него, карими глазами. Сомнений нет — это его дочь! Уж слишком она напоминает Вершинину его самого, только много лет назад.
Они ехали по ночной Москве. Вершинин привычно и умело вёл машину, лихо перестраиваясь из ряда в ряд. Он внимательно следил за дорогой и при этом время от времени поглядывал на Олесю. У неё было такое ощущение, что всё это сон. Ещё вчера она садилась в поезд, мечтая лишь о том, чтобы ей удалось застать отца в городе, да и просто его разыскать, а уже сегодня мчится в его машине по московским улицам, и он, признавший в ней дочь, везёт её к себе
— Ну и как тебе столица нашей родины? — усмехнулся он, заметив её несколько отрешённый вид.
— Здорово! — поспешно откликнулась Олеся.
Не похвалишь — он ещё чего доброго обидится! Хотя девушка от всей этой необычной ситуации испытывала смущение и поэтому мало что замечала за окном. Но, в целом, вид бурлящей ночной Москвы её ошеломил. У них в городке в это время люди, как правило, находятся дома и уже видят десятые сны.
Вершинин куда-то свернул с основной магистрали, потом ещё раз и, наконец, подъехав к элитному жилому комплексу, остановился.
— Ну вот и родные пенаты… — проговорил он и подмигнул ей.
У Олеси почему-то затряслись поджилки. «Зачем я согласилась к нему ехать? — метнулась в голове запоздалая мысль. — Пусть жены у него нет — это уже хорошо. Она бы наверняка была недовольна моим вторжением. Но с кем-то же он живёт! Ах да, он упомянул моих брата и сестру, значит, у него есть сын и дочь. Но, если отец холост, то и дети, наверное, у своей матери? Как-то так. А кто же меня встретит? Неужели он живёт один?»
— Выходи давай… — сказал Вершинин. — Или хочешь остаться в машине?
Олеся поспешно выбралась из отцовского «лексуса».
Глава 8
Глава 8
Олег
Но Олег не собирался сдаваться.
— Мам, да нормальная там обстановка… — совсем как в детстве, стал канючить он. — И с ребятами я подружился. Они хорошие. И посетители меня любят. Специально приходят послушать… Ну, мам, ну, пожалуйста…
— Вот схожу и посмотрю, что там за вертеп! — категорично заявила мать.
И сходила. И посмотрела. Ничего плохого не увидела, а, наоборот, порадовалась тому, как горячо сына принимают гости. Этот день и, правда, выдался на редкость благополучным. А парни из кавер-группы заверили её, что всё будет хорошо.
— Вы не волнуйтесь, — сказал Стас. — Олежка у нас под присмотром. Мы за него головой отвечаем. Ровно в 22.00 он отправляется домой. Никаких ночных загулов!
И мать, скрепя сердце, согласилась. А куда было деваться? С уходом отца в материальном плане им, действительно, стало туго, а гонорары Олега сразу поправили положение и даже его улучшили.
— Ну, ладно… Поработай, но только недолго! — строго проговорила она, явно обманывая саму себя.
Это «недолго» затянулось на несколько лет, в течение которых группа выступала во многих ресторанах, и, понятное дело, ситуации там складывались самые разные. Порой Олегу приходилось сталкиваться с откровенной жестью, но он научился не обращать внимания и в известном смысле закалился.
— Олежка, если будут предлагать выпить, не соглашайся! — каждый раз молила мать. — И с сигаретами то же самое! Не говоря уже об остальном…