Магия голоса
Шрифт:
— Ладно, я пойду… — отводя глаза, тихо проговорил Олег.
— Зашёл бы к нам… — робко предложил отец. — И Вера была бы очень рада… Она постоянно спрашивает о тебе.
Парень бросил на него презрительный взгляд и пошёл прочь. Эти слова подействовали отрезвляюще. Вера и отец! Они ведь преспокойно живут рядом, как будто так и надо, а мать частенько плачет по ночам и утром выходит из своей комнаты с опухшими глазами. Обида вновь захлестнула Олега. В конце концов, пусть разбираются сами! А он уедет в Москву и попытает счастья.
Столица встретила его весьма дружелюбно. Но самое главное —
Педагоги, принимавшие экзамен, лишь заслышав этот грудной ярко окрашенный голос с неповторимыми народными интонациями, которые в исполняемой песне были как нельзя кстати, заулыбались и непроизвольно вытянулись в своих креслах. А к концу выступления Олега стали переглядываться и перешёптываться.
— Что за парень?
— Откуда он?
— Здорово!
Талантливый провинциал буквально околдовал их.
— А что ещё вы можете спеть? — спросила председатель приёмной комиссии.
Она уже не сомневалась в том, что Олег будет принят, просто ей хотелось подольше послушать этот чарующий голос, да и харизма парня, его манера поведения на сцене, пластика движений и открытая улыбка пришлись ей по душе. Судя по тому, как оживились остальные, они испытывали те же самые чувства. Олег рискнул исполнить песню собственного сочинения. Она была о любви, и написал он её совсем недавно. Парень сел за рояль и запел — сначала тихо и проникновенно, а затем всё более мощно и страстно, пока, наконец, его голос не заполнил зал и не проник в душу каждого слушателя, переворачивая её, будоража и заставляя вспомнить сокровенные мечты и желания. Когда он замолчал, в глазах некоторых членов комиссии стояли слёзы. Они словно попали в особую магическую ауру и некоторое время сидели молча, боясь нарушить эту хрупкую волшебную тишину.
— Можете быть свободны, — наконец, опомнилась председатель комиссии, ещё до конца не придя в себя и не совсем понимая, что же сейчас произошло.
В положенное время, Олег нашёл своё имя в списке студентов-первокурсников. И место в общежитии ему предоставили. Он не стал отказываться, и формально оно оставалось за ним, чтобы в случае чего можно было переночевать. Но жил парень на съёмной квартире — благо за время работы в ресторанах ему удалось скопить приличные деньги. Часть средств он, конечно, оставил матери, а остальные взял с собой и снял приличную современную «однушку», чтобы в свободное от учёбы время ему никто не мешал писать песни.
Глава 9
Глава 9
Она
— Некуда мне идти… — продолжала всхлипывать девочка.
Она по-прежнему стояла без одежды, в одних трусах, такая несчастная, толстая, нескладная, да ещё и
— Ладно, Булка, — смягчилась она, — с кем не бывает… Есть у меня одна знакомая. Она тебе поможет. Я её однажды выручила, так что за ней должок.
Через пару дней мать, у которой был перерыв между запоями, заглянула к старшей дочери.
— Собирайся, — жёстко сказала она. — Возьми с собой чистое бельё и пелёнку — вон хоть Сонькину детскую…
— Зачем? — испугалась девочка.
— Вернёшься пустая, — изрекла мать непонятную фразу. — Только смотри мне, больше не блуди! А то выгоню вон!
Дочь сделала так, как ей велели. Матери лучше знать, что делать.
— Поедешь вот сюда, — мать протянула ей записку с адресом — смартфона у неё не было, да она и не умела им пользоваться, поэтому действовала по старинке. — Там написано, как добраться. А к вечеру вернёшься домой. И чтобы никому ни звука!
Девочка молча кивнула. Быстро собралась и отправилась по указанному адресу.
— Кто? — спросил хриплый голос, когда она позвонила в дверь.
— Я дочь Марины… — больше ей нечего было сказать, так как и сама не знала, зачем приехала.
— А, понятно…
Послышалось бряцание открываемых замков. Наконец, дверь отворилась. Перед ней стояла тётка неопределённых лет с желтоватой сморщенной кожей и шеей, напоминавшей куриную ногу, которая выглядывала из ворота поношенного свитера. Видно было, что это курильщица со стажем. Она и сейчас не расставалась с сигаретой, ловко перебрасывая её языком из одного угла рта в другой и пристально рассматривая гостью.
— Так ты от Марины? — уточнила тётка и зашлась надсадным кашлем.
— Да, но… — начала было девочка.
— Проходи в комнату и раздевайся, — приказала тётка.
— Зачем? — испугалась она.
— Милая, как же я тебя почищу, если ты будешь в одежде? — тётка скривила губы в подобии улыбки.
Видно, нечасто ей приходилось улыбаться, вот она и отвыкла.
— О чём вы? — девочка непонимающе уставилась на неё.
— Да ты что, с Луны свалилась? — тётка, казалось, начала терять терпение. — Не знаешь, зачем приехала?
Девочка пожала плечами.
— Некогда мне с тобой разговаривать, — жёстко отрубила тётка. — Марине я по гроб жизни обязана, так что помогу. Раздевайся и ложись!
У неё был такой суровый вид, что девочка побоялась задавать новые вопросы. Раз мать прислала, значит, так надо. Ей указали на странного вида кровать с поручнями.
— Срок у тебя, похоже, большой… На-ка, хлебни, — тётка что-то плеснула в стакан.
— Зачем это? — удивилась девочка, почувствовав неприятный запах.
— Пей, тебе говорят! — прикрикнула хозяйка.
Она испуганно глотнула.
— До дна! — последовал новый окрик.
Пришлось выпить.
— Привяжу тебя на всякий случай… — тётка стала деловито пристёгивать ремнями её ноги и руки.
— Ой, не надо… — заплетающимся языком проговорила девочка.
Стены комнаты поплыли у неё перед глазами, и она ощутила во всём теле странную слабость, так что и пальцем не могла пошевелить. И вдруг её пронзила острая боль. Она хотела было закричать, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип.