Магия голоса
Шрифт:
Олег обиженно молчал.
— Пиши пока, как получается, — милостиво разрешил Дмитрий Геннадиевич. — Но на будущее, особенно когда станешь постарше — копай глубже, сочиняй более серьёзные проникновенные произведения, которые могут понравиться многим, а не узкой аудитории…
И этот совет Олег тоже запомнил, но пока у него не получалось в своём творчестве «копать глубже» — видно, время ещё не пришло. К тому же дома возникла проблема, и ему волей-неволей пришлось изменить жизнь.
Глава 3
Глава 3
Она
Она
Она машинально потёрла запястья — шрамы уже давно зажили, но иногда в минуты сильного волнения давали о себе знать.
— Опять ты… — выдохнула, до боли всматриваясь в изображение. — Ты… Зачем явился? Чтобы мучить меня?
В интернете она случайно наткнулась на новый клип — это была песня, которую исполнял молодой незнакомый певец. И лишь увидев его фото в качестве заставки, замерла на месте. Она узнала его, узнала! И не решалась начать просмотр. Боялась, что не справится с собой. Боялась новых страданий. И всё-таки стала смотреть.
Боже, какой голос! Космос. Что-то запредельное. Таким мог быть только он — неординарным, взрывным, волшебным! Она сразу распознала в нём талант — ещё тогда, когда по злачным местам парень развлекал подвыпившую публику, толком не понимавшую, какой бриллиант им достался. В табачном дыму он пел о любви и верности, а эти вечно жующие жирные боровы только и знали, что с самодовольным видом небрежно бросать ему на сцену купюры и орать пьяными голосами: «Братан, сбацай „Рюмку водки на столе“!»
А мимика, жесты, излом рук! И мощная энергетика, которая передавалась даже через экран! Мальчик, милый мой… У неё из глаз полились слёзы. Этого она и боялась. До сих пор получалось жить пусть уныло и скучно, но, по крайней мере, спокойно. Ей удалось спрятать свои воспоминания в самый дальний уголок подсознания, иногда даже казалось, что всё забыто и быльём поросло. А, оказывается, нет! Стоило лишь увидеть его, как чувства нахлынули с новой силой.
Кто он теперь? Ах да, Чародей. Этот псевдоним как нельзя лучше отражал его сущность — с душами зрителей он способен был творить всё, что угодно. Захочет — щедро наградит своим талантом и даже исцелит, а захочет — отправит в пучину ада, вот как в её случае.
Она стала искать в интернете информацию о Чародее. А та с каждым днём росла лавинообразно. Ещё недавно мало кто о нём помнил (да, был когда-то такой победитель «Камертона», но все уже забыли), а теперь вдруг — многомиллионные просмотры, бесчисленное количество лайков и восторженных отзывов. Его знаменитое видео, которое внезапно взорвало сеть, разбирали до мельчайших штрихов. Но разбирай-не разбирай, а итог был один — волшебный голос и магическая харизма исполнителя буквально гипнотизировали слушателей.
Она почувствовала, что вновь оказалась в его власти, хотя он и не подозревал об этом. И опять в ней проснулась любовь — тёмная, тягучая, мрачная. Её кулаки непроизвольно сжались.
— Почему так?! — в отчаянии воскликнула она. — Зачем мне мучиться? Сколько можно? Разве мало я заплатила?
Она схватила что-то тяжёлое — первое, что ей попалось под руку — и запустила им в экран. Тот жалобно хрустнул и
— Оставь меня в покое! — прокричала она замершему изображению Чародея, который улыбался ей сквозь трещины. — Нет, ты не оставишь…
Она тяжело дышала.
— Тогда я знаю, что делать… Берегись!
— Булка, не мешай! — раздражённо прикрикнул отец. — Ты своей жопой весь экран закрыла.
Сегодня он был трезвый, поэтому ужасно злой.
— Булка, принеси воды! — последовал новый окрик. — Да поживее, корова неповоротливая!
Девочка послушно принесла.
«Я всё сделаю, папа, — хотелось сказать ей. — Только не называй меня булкой и коровой. Пожалуйста!» Но она, как обычно, промолчала, чтобы его не злить. Конечно, у девочки было имя, только все почему-то забыли. А прозвище Булка намертво прилипло к ней с лёгкой руки того же отца. А, может, матери? Никто уже точно не помнил. Тем более что родителям было не до неё — оба страдали алкоголизмом. Сначала пил один отец, а мать, как могла, пыталась с этим бороться. И чтобы он хотя бы не уходил из дома, стала составлять ему компанию.
— Если уж так хочется, прими дома, — говорила она, садясь рядом. — Здесь хоть закуска приличная, и под забором не будешь валяться.
— Мне что, одному пить? — раздражался он. — Я не алкоголик!
А у самого при виде бутылки начинали лихорадочно блестеть глаза. Ну, мать и себе наливала за компанию.
— Булка, иди в свою комнату, — поначалу говорила она, понимая, что маленькой дочери тут не место. — Уроки делай, я потом проверю.
Но до проверки уроков дело, конечно, не доходило — после крепкой выпивки оба родителя храпели до утра, а девочка ужинала тем, что оставалось на столе, и ложилась спать.
Потом, когда мать втянулась, и регулярные попойки стали ей необходимы, она совсем перестала стесняться и обращать внимание на дочь. А та старалась улизнуть из дома и вернуться, когда родители уже были в отключке. Доедала то, что находила на столе — в основном, хлеб, а иногда булки. Она и так по природе не была худышкой, а от такой еды и вовсе растолстела, чего очень стеснялась. И вполне оправдывала своё прозвище — полная неповоротливая девочка отличалась не по годам развитыми формами.
Поначалу алкоголизм родителей был не слишком заметен окружающим — они никогда не шумели и не скандалили, да и на работу ходили, как все. Подумаешь, не поздоровались и пробежали мимо — с кем не бывает! Или деньги заняли, а отдать забыли — ничего, напомним! Или вид у них стал какой-то неопрятный — да мало ли, может, средств не хватает, чтобы прихорашиваться! В общем-то, до чужих проблем никому не было дела, все занимались своими. Тихо-спокойно у соседей — и ладно. А что там делается за закрытыми дверями, никого не волновало. Она и сама долгое время думала, что у них обычная семья, и в поведении родителей нет ничего предосудительного. Наверное, все так живут.
Однажды девочка устала бродить дотемна по улицам и вернулась домой пораньше. Из комнаты родителей раздавался не храп, а какие-то подозрительные звуки. Не удержавшись, она заглянула и тут же отпрянула. Те, пьяные в стельку и в чём мать родила, занимались любовью. Отец оседлал мать и ритмично над ней раскачивался, а та, широко раскинувшись на кровати, издавала короткие гортанные стоны в такт его движениям. Они даже не потрудились закрыть дверь.
Дочь была в шоке. Она, конечно, уже знала об этой стороне жизни, но чтобы вот так застать родителей, которые о ней и не вспомнили, оказалось выше её сил. Девочка, как мышка, забилась в своей комнате и горько плакала, позабыв о привычных объедках с «барского» стола.