Магия крови

Погорелов Павел

Егерь старался идти как можно тише, насколько это позволял лес. И всё равно, кроме голосов птиц, криков обезьян и звона насекомых, он не слышал ничего подозрительного. По мере того, как день клонился к вечеру, Илья всё больше утверждался во мнении, что разминулся с контрабандистами.

***

Закатные лучи с трудом пробивались сквозь густые зелёные кроны гилеи. Редкие золотисто-рубиновые копья света пронзали густой тенистый полог и вязли в широких листьях папоротников, так и не достигнув земли. В глубине гилеи царил вечный полумрак.

Измотанный

дневным переходом егерь раздвинул заросли на краю небольшой полянки. На ней почти не было крупных деревьев – лишь перистые листья папоротников и мощные стебли тропических трав. Тут и там над зарослями пробивались тоненькие, неокрепшие пока стволики юных деревьев – гилея старалась вернуть себе былой вид. И только в центре поляны неведомый садовник тропического леса оставил единственное взрослое дерево, но зато какое…

Огромная сейба с неохватным стволом и мощными контрфорсами высилась на полсотни метров над землёй, укрыв своей раскидистой кроной всю поляну. Нижняя часть ствола была увита лианами. Из переплетения гибких стеблей выступали длинные и плотные листовые пластины, увенчанные увесистыми кувшинчиками. Ребристые нежно-салатовые с малиновыми прожилками сосуды заставляли их выгибаться дугой.

“Похоже на непентесы или что-то вроде того” – мелькнула мысль в усталом мозгу егеря. Он видел нечто подобное в ботаническом саду, правда, куда меньше размером. В эти кувшинчики хищное растение заманивало насекомых и потом неспеша переваривало.

Вокруг неохватного увитого лианами ствола кружили крупные светляки. Они мерцали в коротких тропических сумерках живой гирляндой.

Но долго любоваться местными красотами берсерк не стал. Вымотанный донельзя, по колено вымазанный илом и грязью мангровых болот, Илья решил наконец отдохнуть.

Выбрав росшее на краю поляны и потому наиболее ветвистое дерево, егерь полез вверх. Он собирался устроиться на ночлег в широкой развилке в нескольких метрах над землёй. Пусть многие хищники гилеи и умеют лазать по деревьям, но всё же так шансов было больше. А не спать вовсе егерь всё равно не смог бы. Оставалось понадеяться на удачу и те предосторожности, которые были ему доступны.

Но не успел Илья угнездиться в развилке древесного ствола, как широкие перистые листья на противоположном краю поляны зашевелились. Раздвигая густо росшие папоротники, сквозь заросли пробирался гибкий тёмный силуэт. Бледное мерцание круживших у дерева насекомых высветило обнажённую женскую фигуру, укрытую лишь волной густых чёрных волос.

Кожа девушки почему-то была ярко-синей. Затуманенный усталостью и дрёмой разум егеря лишь через несколько секунд сообразил, в чём дело. Незнакомка просто с ног до головы вымазалась не то в краске, не то в какой-то глине. Этот же состав, видимо, защищал её от кровососов. Иначе прогулка голышом через гилею стала бы для них желанным банкетом.

В руке незнакомка несла небольшой кожаный бурдючок.

Илья невольно залюбовался девушкой. Стройная фигура, водопад блестящих в тусклом свете волос, гибкие, пластичные движения…

В Ар’Хане

было не так много людей и, соответственно, девушек. Свободного от службы и учёбы времени у берсерка тоже оставалось немного. Да и никто из жительниц города не щеголял по улицам в таком откровенном виде. И сейчас изголодавшийся по общению с прекрасным полом егерь не мог оторвать от незнакомки взгляд.

Шагнув к дереву, девушка молча преклонила колени, по шею скрывшись в травяных зарослях. До егеря наконец дошло, что на его глазах творился какой-то ритуал.

Постояв так с минуту, незнакомка поднялась на ноги и подошла вплотную к одному из тех самых широких листьев с ярким кувшинчиком на конце. Положив бурдючок в траву, она сняла с шеи какой-то небольшой предмет. Присмотревшись, Илья разглядел в тусклом свете чей-то хищно изогнутый коготь.

Девушка провела им по коже и вытянула руку над кувшинчиком. В живой сосуд закапали тёмные бусины. Незнакомка поила хищное растение собственной кровью.

Отдав болезненную плату, девушка подняла свой бурдюк и шагнула к соседнему кувшинчику. На этот раз резать себя она не стала. Наклонила растительный сосуд над горлышком бурдюка, и в него полился жутковатый суп из пищеварительного сока и остатков насекомых.

Егерь изумлённо покачал головой. Чего только ни увидишь в дебрях тропического леса вдали от цивилизации!

Обойдя дерево по кругу и наполнив свой бурдючок, девушка вновь поклонилась лесному великану и так же молча покинула поляну.

Илья проводил взглядом удаляющуюся девичью фигурку. Сзади волосы девушки скрывали всё самое интересное, и егерь едва слышно вздохнул. Усилием воли он выбросил из головы неуместные мысли. Так и неприятности недолго прозевать.

Егерь зашарил взглядом по лесной чаще на противоположной стороне поляны. Девушка его, по всей видимости, не заметила, и то хлеб. Но она могла прийти сюда не одна…

И, к слову, подошла к поляне незнакомка очень тихо. Илья так и не услышал, как она пробиралась через лес, только увидел на краю поляны.

Егерь прислушался, стараясь уловить посторонние звуки. Птицы, обезьяны, насекомые… Ничего подозрительного. гилея жила своей обычной ночной жизнью. Ей, казалось, не было никакого дела до незваного гостя.

Разве что крылатые кровососы порывались добраться до егеря, но репеллент пока работал исправно. Берсерк уже привык к ним и не обращал внимания.

И всё же сердце царапало смутное беспокойство. Илья не мог объяснить его природу. "У вас интуиция, а у нас в Одессе задница горит", – вынырнула из памяти непрошенная цитата.

Глубокий вдох, стук сердца, ток крови по сосудам… Искра – и по жилам разлилось тепло жидкого огня. Илья не пожалел кровавой платы – слишком уж настойчивыми и острыми были коготки беспокойства.

Разом навалились звуки и запахи, зрение обрело чёткость. Это было даже лучше знакомого по армии ночного прицела. Вместо зелёной картинки с примерными силуэтами, памятной по объективу ночника, егерь сохранил привычное цветное зрение.