Магия напрокат и прочие гадости

Бегоулова Татьяна

Сколько прошло времени я не могла понять. Но по тому, как урчало в животе, а глаза начали слипаться, можно было сделать вывод о пропущенном ужине. И можно было даже не спрашивать о том, положено ли здесь кормить задержанных. И так ясно — и бокал воды не допросишься.

И лечь спать я тоже не могла, хотя лавка была в полном моем распоряжении. Да и как можно уснуть, когда рядом находится явный псих. А вдруг он меня задушит? Да с него глаз нельзя спускать.

Холод и сырость сказывались самым неприятным образом. Я начала мерзнуть, а простывать мне нельзя. Если уж я слягу с температурой, то это надолго. Вспомнилась

приятельница Вика, с которой мы делили комнату в студенческом общежитии. Она как-то подрабатывала в подпольном казино кассиром. Смена была по двенадцать часов и чтобы не уснуть ночью, она в своей небольшой каморке делала приседания и отжималась от стены. Почему бы не воспользоваться её примером?

Когда я начала свою импровизированную зарядку, бродяга совсем ополоумел. Уж не знаю, что пришло ему в голову, но он прижался к решетке и заскулил. Но я решила, что мое физическое здоровье дороже и продолжила делать махи руками и ногами. В платье это было жуть как неудобно, но ничего, потерплю.

Когда в очередной раз явился тюремщик я обрадовалась — по-любому одного из нас заберут. И даже если уведут бродягу, я наконец смогу подремать. Но тюремщик кивнул мне:

— Госпожа Сандини, собирайтесь.

Было бы чего собирать. Интересно, что сейчас будет? Очередной этап запугивания или я все-таки встречусь с адвокатом?

На второй этаж меня не повели, значит лицезреть противного Локра не придется. Уже хорошо. Когда передо мной открыли дверь кабинета, первым кого я увидела, был Адвальдо. Он шагнул ко мне, подхватил под руку и усадил в ближайшее кресло.

— Ольга, с тобой все в порядке?

— Учитывая, что я провела весь вечер в камере с чокнутым бродягой, не совсем. Я замерзла, хочу есть и спать.

И тут заговорил невысокого роста толстячок, который хмуро разглядывал меня. Он стоял возле окна, за которым, кажется, уже начиналось утро.

— Почему госпожа Сандини находилась в общей камере? Это прямое нарушение её прав и мы подготовим иск к комитету.

Я благодарно посмотрела на него, но тут заговорил еще один присутствующий. Кажется, этот мужчина в строгом костюме тоже был на втором этаже у Локра в кабинете.

— Это распоряжение господина Локра. Магия госпожи Сандини потенциально опасна и мы решили не рисковать жизнью знатных господ, задержанных комитетом. А свободных камер у нас нет.

— Какая опасность? Вы не хуже меня знаете, что магия госпожи Сандини неактивна! Это ясно видно по заключению экспертизы! И я настаиваю на немедленном освобождении моей клиентки и снятию с неё всех обвинений!

Дальше вслушиваться в перепалку мужчин не стала. Я согрелась и меня окутала дремота. Главное, что здесь адвокат и Адвальдо.

Мой сон был нарушен настойчивым голосом, звавшим меня по имени. Но я была так измучена, что даже если бы и хотела, вряд ли смогла бы побороть слабость и сонливость. Видимо, мое плачевное состояние было хорошо заметно, потому что сквозь сон чудилось, будто меня несут на руках. Разбираться сон это или явь совершенно не хотелось.

Потом, кажется, я очнулась в экипаже, а рядом сидел Адвальдо. Я позволила себе дремать на его плече. Ну а что такого? От него не убудет, а от меня уж и тем более.

Потом до слуха донеслись встревоженные восклицания Уфины и я даже пыталась спросить у неё, где Васька. Но вскоре

услышала его мурчание и мокрый нос ткнулся мне в щеку. Значит, я в особняке и с котом все в порядке. Остальное подождет.

Проснулась я ночью. Все-таки голод не тетка и спать, когда в животе урчит, вредно для здоровья. В общем, накинув на себя пеньюар, я собралась наведаться на кухню. Васька дрых и я не стала тормошить рыжего.

В коридоре слабо мерцали кристаллы, что позволяло не натыкаться на стены и не сшибать углы. На кухне я привычно распахнула кладовую и сделала себе несколько приличных бутербродов с ветчиной и сыром. Можно было бы, конечно, разбудить Уфину и попросить принести все в комнату, но человек же спит. В общем, наелась тем, что нашла, запила все теплым морсом и решила, что теперь до завтрака я вполне доживу.

Когда поднялась на второй этаж, мне почудился легкий шепот со стороны крыла, в котором располагались запертые комнаты. Странно. На втором этаже кроме меня никого не должно быть. Я осторожно заглянула в коридор и заметила, что дверь одной из комнат приоткрыта, и из щелки выбивается свет. Так…

Я на цыпочках подкралась к двери, но в узкую щель толком ничего не было видно. Я осторожно потянула дверь на себя, надеясь, что она не заскрипит. И мне улыбнулась удача.

Элевенира стояла ко мне спиной и смотрела на портрет, висевший напротив двери. Сначала я подумала, что на портрете изображена сама Элевенира, только в юности. У девушки с портрета была та же величественная осанка, изящный поворот головы. А вот улыбка была совсем никак у Элевениры. Девушка знала, что очаровательна, но не упивалась своей красотой, а будто хотела поделиться со всеми ею. Счастье в её глазах было заразительным, всепоглощающим и я невольно улыбнулась. А потом перевела взгляд на её каштановые волосы, такие же густые и роскошные как у Элевениры. Они были собраны в замысловатую прическу и сверху заколоты странной заколкой. Странной и очень знакомой… Она как две капли воды была похожа на ту, которой был убит Тирайо. Я разглядывала эту заколку, ощущая как гулко бьется сердце. И только шепот Элевениры вывел меня из ступора:

– Летиссия, доченька… 

Глава 11.2

Моего адвоката звали Саймон Шаан. Его внешность — маленький рост, заметный живот, намечающаяся лысина, настраивали на несерьезный лад. Но стоило Саймону начать говорить и встретиться взглядом с собеседником, то сразу же становилось понятно, что шутить тут никто не собирается. Когда Уфина после завтрака сообщила, что меня в кабинете ожидает адвокат, я ни минуты не медлила. Слишком много вопросов требовали, чтобы на них наконец уже ответили. И я была уверена, что уж сейчас-то я точно все выясню.

Стоило войти в кабинет, как ожидающий меня мужчина поднялся и склонил голову в поклоне:

— Доброе утро, госпожа Сандини.

— Доброе утро, господин Шаан.

Адвокат тут же протестующе замотал головой:

— Нет-нет. Не господин. Эс Шаан, госпожа Сандини.

Я непонимающе вскинула брови:

— То есть?

— Я не принадлежу к высшему свету, по происхождению я простолюдин. Поэтому обращайтесь ко мне эс Шаан.

— Хорошо. Эс Шаан, я должна вам выразить свою благодарность за то, что вытащили меня из ужасного места.