Магия пищи. Ритуалы и подношения. Почему мы едим вместе?
Шрифт:
Однако эти неуступчивые земли обладали двумя очень полезными особенностями – по ним протекали реки Тигр и Евфрат, и они выходили из берегов. Наводнения были очень сильными, особенно зимой и весной. Паводковые воды приносили в почву столь необходимые питательные вещества и образовывали временные болота, которые изобиловали сезонной рыбой и птицей. Древние убайдийцы узнали, что, когда часто непредсказуемые и разрушительные наводнения отступают, они действительно могут что-то выращивать. А что еще лучше, могут употреблять в пищу выращенный урожай или скармливать его козам, а затем есть их, хорошо откормленных и вкусных.
В течение двух тысяч лет убайдийцы процветали. Они стали опытными фермерами, выращивая достаточно пищи, чтобы прокормить себя и свой скот,
Предполагается, что примерно в 3300 году до н. э. поселенцы из соседних горных районов начали прибывать на убайдийские земли, возможно, по торговым путям, проложенным самими убайдийцами. На протяжении многих последующих поколений эти пришельцы сливались с исконным населением, их культура менялась, и в конечном счете появилась шумерская, а затем аккадская культура. Новое население развило технологии прошлого и создало обнесенные стенами города с еще более совершенными методами орошения и выращивания продуктов питания. Важно отметить, что они также усовершенствовали хранение продовольствия. Умение хранить продукты питания обеспечивало людям определенную степень безопасности и стабильности. Это умение часто упоминается как краеугольный камень в развитии и расширении человеческой цивилизации.
И это чистая правда. Если бы не юная царица, самоуверенный дядюшка и длящееся всю ночь соревнование, кто больше выпьет пива, возможно, мы жили бы в совсем другом мире. Но прежде давайте поговорим о шумерской письменности. Я обещаю, что мы вернемся к соревнованию по выпивке.
Одним из многих нововведений, пришедших от шумеров, является письменность. История клинописи чрезвычайно интересна. Вот ее очень краткая версия. Шумеры хотели считать овец, зерно и прочие предметы торговли. Для обозначения определенных продуктов использовались глиняные жетоны. Каждый жетон был помечен пиктограммой, изображающей коз, уток или мешки с зерном. Жетоны, на которых был выгравирован символ козла, служили отчетом о том, сколько коз кто-то купил или продал. Первоначально эти глиняные жетоны помещались в контейнеры и запечатывались. Проблема заключалась в том, что, если количество жетонов в контейнере было забыто или оспорено, печати требовалось ломать и процесс должен был начинаться снова.
Какой-то выскочка придумал просто помечать внешнюю сторону контейнеров символами и положил тем самым конец использованию жетонов. Следующее нововведение заключалось в сплющивании контейнеров и превращении их в таблички, а также появилось вертикальное написание символов. Этот процесс совершенствовался до тех пор, пока клинописные «буквы» не стали писать рядами слева направо. Вот почему это так важно. По мере развития письменности шумеры начали записывать и другую информацию, такую как имена, стихи и религиозные обряды. Они даже записывали рецепты (подробнее об этом восхитительном достижении я расскажу позже).
Клинописные таблички сохранялись удивительно долго, но в основном были не расшифрованы вплоть до середины XIX века. Тайны клинописи были, наконец, раскрыты и переведены на современный язык благодаря открытию бехистунской надписи, высеченной на камне на склоне горы Бехистун в Керманшахе, Западный Иран. Надпись имеет большие размеры – более девяноста метров в длину и тринадцати в высоту. Она повествует о жизни и временах царя Дария и, что самое важное, написана на трех отдельных, более новых языках, использовавших клинопись. Эти надписи на древнеперсидском, эламском и аккадском языках с перекрестными ссылками между ними стали основой для перевода древнейших форм клинописи [5] . Впервые за несколько тысяч лет археологи и лингвисты смогли буквально прочитать описания повседневной
5
NA. «Behistun Inscription». New World Encyclopedia. http://www.newworldencyclopedia.org/entry/Be-histun_Inscription.
Шумеры много писали о своих религиозных верованиях. Имена первых богинь и богов, а также целая космология, объясняющая, как образовались мир, преисподняя и небеса, тщательно и с любовью записывались на глиняных табличках. В этих ранних текстах довольно часто встречаются упоминания о еде, питье, гостеприимстве, а также рассказы о богах. Похоже, что еда и питье были для шумеров таким же важным делом, как и для нас сегодня. Писцы того времени писали о еде и пиве и о том, что со всем этим делать. Из историй и стихов, посвященных богиням и богам, нам становится известно, как цивилизация, которая началась как эпическое соревнование по выпивке, пришла в упадок.
В этих рассказах бог мудрости Энки узнает, что молодая царица Инанна вот-вот появится на его пороге. Он дает указания своим слугам подготовить дом к визиту Инанны:
Когда Инанна войдет в этот священный храм,
Дайте ей съесть сдобную лепешку.
Налейте холодной воды, чтобы освежить ее душу.
Предложите ей пива перед статуей льва.
Обращайтесь с ней как с равной.
Приветствуйте Инанну за святым столом, небесным столом [6] .
Хороший способ принимать гостя в доме, не так ли? Немного сдобы, немного пива, охлаждающая вода, чтобы легче переносилась дневная жара, и обращение на равных. Очевидно, гостеприимство было важно для шумерских богов.
Однако Энки и Инанна не останавливаются на сдобе и пинте прекрасного шумерского светлого эля. Они начинают пить и по-настоящему напиваются. Как мы узнаем позже, шумерское пиво с предполагаемым содержанием алкоголя около 3,5 % может соперничать со многими современными сортами этого напитка.
6
Diana Wolkstein and Samuel Noah Kramer. Inanna Queen of Heaven and Earth. New York: Harper & Row, 1983.
Энки и Инанна пили пиво.
Они выпили еще пива.
Они пили все больше и больше пива.
С их бронзовыми сосудами, наполненными до краев,
С сосудами Ураш, Матери Земли,
Они подняли тост друг за друга, они бросили друг другу вызов [7] .
По моему опыту, если попить пива, попить еще пива, а затем пить все больше и больше пива, то кому-то станет плохо. И я почему-то подозреваю, что этим кем-то может быть дядя Энки.
7
Там же.
Энки, покачиваясь от выпитого, поднял тост за Инанну:
«Во имя моей власти! Во имя моего священного храма!
Моей дочери Инанне я дарую
Первосвященство! Божественность!
Благородную долговечную корону! Трон царской власти!»
Я говорил вам, что для Энки все плохо закончится. Инанна, возможно, чуть менее пьяная, чем ее любимый дядя Энки, ответила: «Я принимаю это».