Магия театра (сборник)
Шрифт:
На школьном стадионе вяло бегали по кругу дети, обреченные на физкультуру. Многие, особенно мальчишки, с завистью смотрели вслед моторному всаднику. Калибан обогнул пробку на перекрестке — дворами; вырвался на оперативный простор и понесся, разрывая осенний воздух, поднимая смерчи неубранных листьев, радуясь пусть иллюзорной, но свободе…
Офис поедал кучу денег каждый месяц, но то была производственная необходимость. Люди, пользовавшиеся услугами «Птицы», ни за что не доверили бы свою репутацию стайке проходимцев на каком-нибудь чердаке. Калибан кивнул охраннику, поднялся на лифте на четвертый этаж и сунул ключ-карточку в прорезь
На «капитанском мостике» восседала секретарша Лиля, молоденькая, милая, румяная. Ее должность была декоративной — Лиле вменялось в обязанность вот так сидеть и улыбаться, в крайнем случае готовить кофе и приносить бублики. К клиентам ее не подпускали на пушечный выстрел: даже самые первые-предварительные переговоры вела обязательно Тортила, а приблизительно-черновые документы распечатывала Юриспруда собственноручно. Тем не менее «офис должен быть стандартным», как раз и навсегда внушила Калибану Татьяна Брониславовна, а значит, обязательно нужна типовая секретарша на соответствующем рабочем месте.
— Доброе утро, Лиля.
— Доброе утро, Николай Антонович! Татьяна Брониславовна уже ждет…
— Юлия на месте?
— Звонила пять минут назад. Говорила, к одиннадцати… Чаек?
— Давай.
В кабинете Тортилы царил чудовищный бедлам. Ни одна вещь не знала места, ни один компьютер отродясь не видел кожуха. Уборщице, навещавшей офис ежедневно в восемнадцать ноль-ноль, строго-настрого было запрещено переступать порог заветной комнаты, поэтому пауки, оплетавшие паутиной гроздья кабелей, горы дисков в пластиковых коробках, мануалов и справочников, треснувших кофейных чашек, визиток с золотым тиснением и без него, пластиковых тарелок и еще кто знает какого мусора, эти самые пауки чувствовали себя превосходно и страдали только тогда, когда Тортиле взбредало в голову пропылесосить внутренность любезных компьютеров ручным пылесосом «Бош».
Приглушенно звучала музыка: за работой Тортила слушала только джаз.
— Доброе утро, Татьяна Брониславовна.
— Доброе утро, Коля, — Тортила не отрывалась от монитора, в ее зеркальных очках отражалась перевернутая «морда» незнакомого Калибану сайта. — Посмотрите, я там вывела информашку…
Переступая через провода и коробки, Калибан прошел в угол комнаты, где у него был свой собственный столик с компьютером. Уселся на вертящийся стул. Пошевелил «мышкой», призывая машину вернуться из мира грез и приступить наконец к работе. Монитор еле слышно щелкнул; на экране обнаружился коротенький текст — но это была не информация о предполагаемой клиентке, как надеялся Калибан. Это была подборка интернетных сообщений, прямо или косвенно касающихся Павлика Рябкина — с ним «Птица» работала в прошлом месяце, и, судя по обрывочной информации, дела у клиента пошли с тех пор в гору…
В дверях появилась Лиля с подносом. Пересекла кабинет, огибая препятствия и пугливо косясь под ноги. Потопталась рядом со столиком Калибана; не без труда пристроила большую горячую чашку на уголке столешницы, между динамиком и сувенирными песочными часами.
— Замечательно, — сказал Калибан, глядя на струйки пара над крепко заваренным чаем. — А что насчет девушки? Кто такая, как зовут?
— Если бы дама назвала по телефону имя, — Тортила протерла очки подолом шерстяного платья, — это было бы крайне подозрительно. Дама должна стесняться, закрывать ладошкой лицо и придерживать информацию… Но даже если она ведет себя именно так —
Калибан возвел глаза к подвесному потолку, усеянному, как звездами, огоньками мелких белых лампочек. Тортила была подозрительна до паранойи, он давно привык к этому и удерживался от комментариев.
— Юриспруда опаздывает, — сказала Тортила.
— Раньше половины двенадцатого ей все равно нечего делать.
— Я просила ее присутствовать на переговорах от самой первой минуты. Могут быть какие-то странности в поведении клиента, а мы с вами, допустим, проморгаем…
— Уж вы, сокол наш Татьяна Брониславовна, не проморгаете ни за что, — Калибан раскрыл на мониторе пасьянс. — И не требуйте от Юльки, чтобы она приходила вовремя — вы нанесете ей душевную травму. Вызывайте на полчаса раньше, вот и все.
Тортила рассмеялась, обнажив белые фарфоровые зубы, кое-где испачканные красной помадой. Старушка любила дорогую косметику и никогда не упускала шанса похвалиться новым приобретением перед Лилей или даже Юриспрудой; лет тридцать назад Татьяна Брониславовна закончила курсы макияжа и одно время работала не то стилистом, не то гримером, но Калибан все равно не понимал, зачем так ярко красить губы. В исполнении Тортилы напомаженный рот приобретал почему-то прямоугольную форму, а часть краски непременно осаживалась на зубах.
— Смотрите-ка, — Тортила оживилась, увидев что-то на мониторе внешнего обзора. — Похоже, вот она, голубушка…
Калибан обернулся и тоже глянул на экран над дверью. Скрытая камера фиксировала все, что происходило перед входом в офис; сейчас в поле обзора оказалась машина «Фольксваген-Жук», светлая, вероятно, ярко-желтая. Дверцу машины захлопнула девушка лет двадцати с небольшим, огляделась, вздохнула, посмотрела на часы, порылась в сумке, выловила сигареты и зажигалку, нервно закурила.
— Платежеспособная, — сказала Тортила. Калибан кивнул — даже на черно-белом экранчике, неизбежно искажавшем картинку, предполагаемая клиентка выглядела эффектно.
— Психологически все вроде бы точно, — Тортила потерла мягкий подбородок с тремя торчащими седыми волосками. — Приехала раньше времени. Волнуется. Нервничает. Курит… Знаете, Коля, я ее где-то видела. В каком-то журнале. Вспомню — сразу скажу.
— Я пошел? — Калибан допил чай и поднялся.
— Идите, Коля, — Тортила откинулась на спинку стула, ее темный, в складочках кожи палец рассеянно гладил «мышку», будто чесал за ухом. — Удачи… Как только появится Юриспруда, я вам позвоню.
Калибан угнездился в кресле с высокой спинкой, включил компьютер и раскрыл «Эрудит». Дальше второго хода ему продвинуться не удалось — звякнул коммутатор, и приятный голос Лили проворковал:
— Николай Антонович… К вам…
Воочию предполагаемая клиентка оказалась куда ярче, нежели на мониторе. Нежно-розовая кожаная курточка, сапоги — в тон, стрижка, укладка и макияж — без страха и упрека. Особенно хороши были безмятежно-синие глаза, оттененные так легко и умело, что создавался эффект полного отсутствия косметики. Калибан ни за что бы не поверил, что у столь свежего и приятного глазу существа могут быть сколько-нибудь значимые проблемы.